. Как это замечательно, когда ты знаешь – все твои домочадцы живы и здоровы, но где-то зловещий убийца расправился с жертвой. И вот уже есть что обсудить со знакомыми и даже с торговцами! И не так важно, что жертва славилась своими любовными похождениями, а преступник – мало кому известный лейтенант, только что вернувшийся из колоний.
Конечно, потом наверняка всплывут подробности, на которые так падки досужие сплетники: сбежавшая невеста, опозоренная сестра, неудачные ухаживания… да какая разница? Главное, кто-то погиб, а кто-то вынужден был бежать. Что сойдет с рук кому-нибудь из аристократов, то может закончиться петлей для простого смертного. Несомненно, убей граф Уилтшир беднягу де Редверса, газеты проявили бы завидное равнодушие, упомянув о происшествии в паре некрологов, а незадачливый дуэлянт упокоился бы с миром где-нибудь на кладбище Хайенгейт. У полиции Ландерина достаточно дел и без того, чтобы бороться с ветряными мельницами и создавать проблемы сильным мира сего.
Заплатив полфенинга, мисс Мюррей получила остро пахнущую типографской краской газету, но и не подумала ее читать. В общем-то ей было не до страшной гибели графа Уилтшира и не до награды за голову Уолтера де Редверса – ее ждал поверенный, мистер Харрис, который не так давно прислал ей загадочное письмо с сообщением о полученном наследстве.
От кого? Мисс Мюррей не имела ни малейшего понятия. Нет, родня, конечно, была, и весьма многочисленная, хоть и дальняя. Но едва ли кого-то из сиятельных герцогов Ателлов и графов Дарби, потомков королей свободолюбивого острова Мэйн, мог заинтересовать последний отпрыск засохшей боковой ветви семейного древа – Сильвия Селеста Мюррей, сирота двадцати одного года от роду.
Мать Сильвии умерла, когда девочка была совсем маленькой, а отец покинул земную юдоль три года назад, ничего не оставив дочери в наследство, кроме фамилии и более или менее сносного образования, позволившего мисс Мюррей устроиться гувернанткой в семью мистера Коула, преуспевающего торговца шерстью.
Когда ты нищ, как церковная крыса, становится не до размышлений о благородной крови. Мистер и миссис Коул теперь любили рассказывать гостям и знакомым, что их детей учит особа, находящаяся в родстве с самим герцогом Ателлом. Уточнять, сколь отдаленным было это родство, они, разумеется, не стремились.
– Эй, куда прешь! – проорал грубый хриплый голос.
Сильвия отшатнулась, и вовремя – задумавшись, она чуть не угодила под кэб.
Утренний Ландерин был непривычно оживлен, хотя едва ли тому причиной явилось несчастье с графом Уилтширом, – скорее скачки в Этсоме, куда сейчас стремились все, кто мог себе это позволить. Первая суббота июня – прекрасный повод продемонстрировать свое благосостояние, статус и заодно приятно провести время.
Мисс Мюррей едва удалось выкроить утренние часы, чтобы сходить к поверенному, потому что следующий случай мог представиться нескоро: дочь и сын Коулов были недостаточно взрослыми, чтобы брать их на скачки, а потому после отъезда хозяев забота о них всецело ложилась на плечи гувернантки.
Дом мистера Харриса находился на Грин-лейн и ничем не выделялся среди остальных. Скромная табличка на дверях. Контора внизу, жилые помещения наверху. Молодой помощник, корпевший над документами, поднял голову и, узрев перед собой миловидную девушку в скромной шляпке и сером платье, приветливо ей улыбнулся.
– Чем могу быть полезен, мисс? – спросил он.
– Мистер Харрис прислал мне письмо, – ответила Сильвия, нервно поправляя крохотную прядь темных волос, выбившуюся из прически. – Он пригласил меня, чтобы сообщить о полученном наследстве.
– Как о вас доложить? – тут же посерьезнел молодой человек, откладывая бумаги в сторону и выходя из-за своей конторки.
– Сильвия Мюррей.
Не прошло и минуты, как из соседней комнаты появился невысокий и худощавый пожилой мужчина.
– Мисс Мюррей, рад знакомству с вами. Я пригласил вас к себе, чтобы огласить последнюю волю мистера Чарльза Бигли.
– Чарльза Бигли? Но кто это? – удивилась Сильвия.
– Джентльмен из Пилхолда.
– Пилхолд? Никогда не слышала о таком.
– Небольшой городок на острове Мэйн.
– Удивительно. Только я не знаю никакого Чарльза Бигли, – честно призналась девушка.
– Тем не менее он, по-видимому, знал вас. – Мистер Харрис позволил себе понимающую улыбку и махнул рукой, приглашая к себе в кабинет.
Завещание лежало в одном из ящиков старого письменного стола.
– Чарльз Огастас Бигли, джентльмен, – начал читать поверенный, – завещает мисс Сильвии Селесте Мюррей, дочери почтенного Грегори Джорджа Мюррея, все свое имущество, включая дом в Пилхолде и две тысячи кингов с обязательным условием, что означенная особа в течение года будет проживать и непременно ночевать в доставшемся ей доме, не покидая остров и пределы Пилхолда. До этого времени мисс Сильвия Селеста Мюррей получит содержание в размере тридцати кингов в год. В случае, если условие будет нарушено, завещание считается недействительным и в силу вступает