время понял, что не уверен, правда ли это рыженькая хохотушка Софи. С тем же успехом это могла быть Милесандра, Катрина, Лавиния, Айрини, Оливия, Кристинда, Дарина… Ромион ограничился безличным: – Звезда моя…
– Да, котёнок? – игриво отозвалась «Софи-Милесандра-Катрина…», не прекращая выцеловывать дорожку от груди до живота короля.
– Мне пора уходить. – Ромион попытался отодвинуться. У него это почти получилось: Его Величество смог сесть на подушках – но тут же упал обратно, потому что до живота любовница уже добралась. Пальчики у неё были очень, очень умелыми. А эти изумительные коготки просто не знаю что с Ромионом делали!
Позволив себе пару минут удовольствия, Ромион распахнул глаза с мыслью: «Коготки?!» Ни одна из его придворных дам не была когтистой.
– В чём дело, котёнок? – подняла голову «Софи-Милесандра-Катрина…», оказавшаяся на самом деле леди Тианой, женой посла гоблинов. И, естественно, тоже гоблином… гоблиншей. Ромион, ошарашенно моргая, смотрел на её клыки, спутанные чёрные волосы, зелёную, в бородавку, кожу, ритуальные татуировки на лице… и длинные загнутые когти, прихотливо накрашенные.
«Вот это я дал! – подумал король и резко сел. – Как? Когда?!»
– Что-то случилось? – улыбнулась гоблинша. От её клыкастой улыбки Ромион окончательно проснулся.
– Э-э-э… Звезда моя, мне м-м-м… пора…
– Как? Уже? – удивилась леди Тиана, и золотые кольца в её ушах печально зазвенели.
– Д-да, моя прелесть. Уже утро. – Ромион аккуратно отполз к краю кровати, заодно судорожно вспоминая, куда подевалась его одежда. – Слышишь, как поёт жаворонок?
– Это соловей, котёнок. – Гоблинша потянулась за королём Сиерны, как змея, от которой вздумал сбежать пойманный на ужин кролик.
Ромион вполне искренне ей улыбнулся – эту улыбку он оттачивал долго, до совершенства. От неё добрели послы и млели их жёны.
– Ну куда тебе торопиться, котёнок? Лучше сыграй мне ещё… – проворковала гоблинша.
– Моя скрипка! – выдохнул Ромион, понимая, что не помнит, куда дел и её. Любимая скрипка из эльфийской лунной ели, подаренная ещё матерью! К демонам одежду, но скрипку жалко!
– Вон она, мой драгоценный, – снова осклабилась леди Тиана и, потянув за золотистый шнур, распахнула полог. – Когда ты вчера был такой… м-м-м… жаркий… И так торопился… Я убрала её в футляр. Вон там. Ничего, котёнок?
Футляр со скрипкой лежал на столике полированного дерева и изумительно с ним гармонировал: футляр был чёрным и дерево тоже. Чёрными же были настенные панели в комнате, украшенные прихотливой резьбой и серебром, а также огромный платяной шкаф, на многочисленных ручках которого сейчас висели рубашка Ромиона и пелерина леди. Королевские штаны тем временем красиво свисали с хрустальной люстры (благо свечи в ней не горели), а плащ украшал пушистый даже на вид ковёр – для разнообразия белый.
– Ничего, – пробормотал Ромион. – Спасибо.
Леди Тиана в ответ ослепительно улыбнулась.
– Я же понимаю, котёнок, музыканта кормит инструмент, – подмигнув, она глянула вниз, на бёдра короля, сейчас спрятанные под одеялом.
– А-а-а! – протянул Ромион, начиная понимать, как это его угораздило.
Его Величество король Сиерны имел привычку выбираться время от времени из дворца в город и изображать бедного музыканта, который пытается заработать на ночлег своей скрипкой. Ради этого Ромион одевался победнее, садился на ступени ратуши, делал одухотворённое лицо, клал рядом потёртую бархатную шляпу и играл. Подавали хорошо: во-первых, Ромион был мастером музыкальной магии, и его скрипка могла подарить надежду даже законченному пессимисту. А во-вторых, вся Сиерна знала о королевском увлечении и была вовсе не прочь в нём поучаствовать. Для сиернцев советник короля раз в месяц оглашал расценки (с учётом инфляции) – фактически, цену за билет. Не заплатившего на королевские представления больше не пускали. Иностранные гости ничего не подозревали и проходили бесплатно – они умилялись бедному музыканту, такому искусному, что собирает целую толпу благодарных слушателей. А некоторые особенно впечатлительные дамы готовы были платить за представление не только деньгами…
Положа руку на сердце, деньги Ромион любил больше дам, и после представления выручку аккуратно считал и отправлял в казну, год за годом всё больше и больше снижая налоги. Сиерна своего короля-музыканта за это очень любила…
За дверью тем временем раздалась странная возня, и в спальню, отчаянно щурясь (гоблины ненавидели солнечный свет и даже предрассветные сумерки для них были болезненны), заглянула встрёпанная, заспанная служанка.
– Госпожа, хозяин идёт!
Ромион подскочил на подушках. Меньше всего он хотел, чтобы муж леди Тианы застал его в спальне жены – после этого ни на какие уступки от императора гоблинов можно не рассчитывать.
У леди, впрочем, было иное мнение.
– Отлично! – улыбнулась она. – Пусть скорее приходит. Котёнок, ты же не против… небольшого разнообразия, м-м-м?
Дверь