что это самооборона? – спросил Боб. – Это влияние идиотских фильмов, где герой никогда не убьет злодея, если тот не наставил на него пистолет?
– Это моя вера в Христа, – ответила сестра Карлотта. – Любите врагов своих и делайте добро ненавидящим вас.
– Так, и какой следует вывод? Лучшее, что мы можем сделать для Ахилла, – поместить в сети наш адрес и ждать подосланных им убийц.
– Не говори глупостей. Христос велел делать своим врагам добро. Для Ахилла не будет добром, если он нас найдет, потому что он убьет нас и увеличит число убийств, за которые должен ответить перед Богом. Лучшее, что мы можем сделать для Ахилла, – не дать ему убить нас. И если мы любим его, мы не дадим ему править миром, потому что такая власть лишь увеличит его возможности впадать в грех.
– А почему мы не любим те сотни и тысячи миллионов, которые погибнут в войнах, начатых Ахиллом?
– Мы любим их, – сказала Карлотта. – Но ты делаешь ту же ошибку, что и многие другие, которые не понимают Господа. Ты считаешь, что смерть – самое страшное, что может случиться с человеком, а для Бога смерть значит лишь то, что ты попадаешь домой на несколько мгновений раньше срока. Для Господа страшный исход человеческой жизни состоит в том, что человек отдается греху и отвергает радость, которую предлагает Бог. Из всех миллионов погибших в войне истинные трагедии – это жизни, оборвавшиеся в грехе.
– Так зачем же ты столько мучаешься, чтобы сохранить жизнь мне? – спросил Боб, но он думал, что уже знает ответ.
– Ты хочешь, чтобы я сказала что-нибудь, ослабляющее мои доводы. Например, что я всего лишь человек и хочу не дать тебе погибнуть, потому что я люблю тебя. И это будет правдой, потому что у меня нет детей и ты мне заменил ребенка, насколько это возможно, и я была бы ранена в средоточие своей души, если бы ты пал от рук этого испорченного мальчика. Но истина, Джулиан Дельфики, заключается в другом: я так хочу не дать тебе погибнуть потому, что, если ты умрешь сегодня, ты можешь попасть в ад.
Боб, к собственному удивлению, почувствовал себя уязвленным. Он достаточно хорошо понимал веру Карлотты, чтобы предсказать такое отношение, но все равно услышать это из ее уст было больно.
– Я не собираюсь каяться и принимать крещение, так что мне все равно прямая дорога в ад, а потому без разницы, когда я умру.
– Чушь. Наше понимание догматов несовершенно, и что бы там ни говорили папы, я ни на миг не верю, что Бог обречет на вечное проклятие миллиарды детей, которым Он попускает родиться и умереть без крещения. Нет, я думаю, что ты попадешь в ад потому, что, несмотря на все свои таланты, ты абсолютно аморален. И я молюсь от всей души, чтобы перед смертью ты успел понять, что есть высшие законы, превосходящие простое выживание, есть высшие цели, достойные служения. Если ты отдашь себя такому великому делу, дорогой мой мальчик, тогда