Домовой. Истории. Тим Вандерер

ими неуместными возгласами. Бесконечные темпераментные вскрики «Какой же он, негодяй, что бросил несчастную девочку!» или «Какая красивая пара!» отвлекали его от изучения древней инкунабулы. Многосерийная дрянь мелодрамо-любовного направления то ли бразильского, то ли турецкого производства, казалась не имела начала и конца, и порождала подобные высказывания в неимоверном количестве.

      Домовой в раздражении мусолил в своих крепких, мозолистых руках книгу, отвлекаясь то и дело на жену, и совершенно теряя нить повествования. Наконец, серия закончилась и домовиха, вся взъерошенная, эмоционально и буквально, подсела к домовому. За неимением другого лица, с кем бы можно было обсудить увиденное, домовиха не замечая смурного лица мужа, принялась пересказывать увиденное, вновь щедро удабривая рассказ своими экспансивными комментариями. Проходить этот круг ада по второму разу, однако в планы домового не входило. Оборвав домовиху на фразе, «Какая у них любовь!», сопровождаемую укоризненным взглядом-намеком, домовой в гневе отбросил книгу и схватил жену за руку.

      –Любовь говоришь? Ну, пойдем, я покажу тебе любовь!

      Домовиха вся зарделась, прижимая свои короткопалые, волосатые ручки к пышной груди. Но, угрюмый муж-домовой вопреки всяким фантазиям повел ее к входной двери. Метнувшись серыми клубками под ногами хозяев квартиры, сопровождаемые лишь ленивым взглядом кота, они выкатились на улицу.

      Там, домовой с прищуром взглянул на затянутое тучами ночное небо и удовлетворенно хмыкнул. Луна, на миг, выглянув из-за туч, показала свой полный лик. Оглушительно свистнув, домовой подозвал ворона. И едва сильная птица упала перед ним, складывая крылья, как домовой с домовихой оседлали ее. «Куда это мы?» – заинтриговано прошептала домовиха, прижимаясь к мужу. «На кладбище!» – лаконично ответил тот, пришпоривая ворона. Гортанно каркнув, птица взвилась в воздух.