все, чтобы народ визжал от восторга и ужаса одновременно.
Алекс перестал вслушиваться в крики и нагнулся ко мне:
– Брат, работай по геймплану. Не рискуй, эта туша сейчас килограмм на двадцать тебя тяжелее. Нигер гоняет вес только в путь.
Алекс, мой одноклубник и близкий друг, сегодня был моим секундантом. Классный парень, вот только, когда нервничает, его не заткнуть.
Маурисио, мой второй секундант, отмахнулся:
– Алехандро, он знает все лучше нас с тобой. Все обговорено уже не раз. Ян выйдет и отработает на сто процентов. Как всегда..
Он, как и я, боец из зала Шуте Бокс. Криво ухмыльнувшись, Маурисио сказал:
– Твой выход, Ворон, – он подставил кулаки, по которым я тут же ударил. – Твой выход, Ворон, – повторил он едва слышно.
Грохочущий рев барабанов, вспышки файеров и клубы дыма. Эти ребята умеют делать шоу, даром что на службе у картелей. Сбросив парням балахон, я, игнорируя дверь клетки, с разбегу запрыгнул на ограждение и вскинул кулаки вверх, приветствуя толпу. Сальто через спину, и я уже в стойке.
В ночь с 31 октября на 1 ноября у мексиканцев праздник смерти, которая несет в себе жизнь. Вот картель Синалоа и решил порадовать публику кровавой зарубой двух принципиальных противников, а с тем гонораром, который мне предложили, отказываться было просто глупо. Хотя конкретно эту тварь я бы урыл и за бесплатно.
Мексиканская публика ревела от восторга. Отрешившись от всего, я исполнил традиционный для тайских боксеров танец – Рам Муай. Опустившись на колени, я позволил Маурисио снять с меня монгкон – повязку-талисман, которая со мной уже больше пятнадцати лет с тех пор, как я впервые вышел на профессиональный ринг.
– Убей эту годзиллу, брат. Пусть все ветры тебя хранят, – едва слышно прозвучали его слова, когда он снимал с меня повязку. Сложив ее в сумку, он легонько дунул на мой лоб, соблюдая традицию.
– Ян, он тяжелее тебя, не лезь в зарубу. Танцуй вокруг, отбей ему ноги и дыхалку. Его вес и сила – это не шутка, – Алекс перестал волноваться и переключился в состояние калькулятора. Он подмечал сейчас все, что происходило вокруг, и быстро смотрел записи с планшета. – Береги себя, брат.
– После боя выпьем по паре кружек. Идет, парни?
– Идет! – ребята вскинули кулаки, желая мне удачи. А я начал медленно дышать, готовясь к, наверное, самому сложному поединку за все мои тридцать пять лет.
Отрешившись от всего вокруг, я смотрел сквозь рефери, сквозь конферансье и сквозь моего противника. Мой мир сузился до меня самого. Боли нет. Смерти нет. Есть лишь путь. Есть лишь моя воля. Эта простая мантра позволяла мне выбросить все лишние мысли.
– В красном углу ринга пятикратный чемпион по вале-тудо в среднем весе! Безжалостный боец, о кулаки и локти которого сломалась не одна карьера! Достойный сын холодной России, – даже не оборачиваясь, я знал, что Алекс поднял наш трехцветный флаг, принятый как родной в жаркой Бразилии, а сейчас рядом взлетел флаг родины Маурисио. – Неподражаемый Ян Рейвен Воронов! Вес девяносто килограмм!
Зал взревел от восторга. Меня знали и любили за мой стиль боя, бескомпромиссный и безжалостный, за последние семь лет ни одного поражения, никаких судейских решений, только досрочная остановка боя.
– В синем углу ринга боец, отправивший на больничную койку больше десятка противников! Двухкратный чемпион по боям на голых кулаках! Чемпион в тяжелом весе по вале-тудо этого года! Безжалостный А-а-а-а-а-а-алигатор, – хотелось лишь одного: чтобы конферансье заткнулся и начался бой. Во мне начала закипать ярость, я хотел убить его за то, что эта сволочь специально покалечила моего товарища в бою за титул чемпиона в тяжелом весе, и теперь Игнат смотрит этот бой из больницы со сломанным позвоночником. – Дэниэл Хант из Америки! Сто семнадцать килограмм!
Выше на голову и серьезно тяжелее, этот мулат смотрел на меня, улыбаясь, а потом провел пальцем по горлу. Мой английский позволил прочитать по его губам слова: “Тебе хана, сосунок, я сломаю тебя, как и твоего дружка”. Рефери, подойдя к нам, начал говорить стандартные фразы про соблюдение правил и прочее. Нам обоим было плевать, мы пришли сюда за скальпами друг друга. Проведя ладонью по своей выбритой наголо голове, я улыбнулся, глядя в глаза этой твари. Человек с более слабыми нервами от этой улыбки предпочел бы бежать куда подальше.
Гонг.
Мы не тратили время на приветствие. Этот носорог рванул ко мне, пытаясь угробить меня градом ударов кулаками. В голове мелькнула мысль: “Ты идиот?”, пока тело само сместилось с линии атаки, одновременно вбивая голень в его бедро.
Танец со смертью начался. Он был сильнее и тяжелее, притом ощутимо, но моя скорость позволяла мне безнаказанно бить его ногами. Каждый удар его кулака мог поставить крест на дальнейшем бое. Удар. Удар. А вот и мой шанс. Я пропустил его связку в миллиметрах от лица и с резким разворотом вбил локоть ему в затылок – отличный бэкфист. И тут же ушел кувырком. “Что за хрень?”. Эта туша даже не пошатнулась. В глазах этого урода плескалась белесая муть. “Да он по уши накачан химией!