Александр Снегирёв

Русская женщина


Скачать книгу

и одной русской женщины. Ну, то есть кто-то на ум приходит из далекого прошлого, но воспоминания туманны.

      – Редакторам не национальность важна, а принадлежность к России, – сказал я, тотчас уловив в своих словах какую-то смутную, но существенную ложь. – Они хотят рассказ про местных женщин. Хоть черная, хоть узкоглазая, главное, что зарегистрирована в России и считает Россию своей родиной. Да и где теперь русских найдешь, только ты одна и осталась.

      – Тогда надо называть не «русская женщина», а «российская», иначе нечестно.

      – «Российская» не звучит.

      Мы задумались. Мысли жены угадывать не берусь, я же чувствовал досаду и вину за то, что не пишу, такой-сякой, о своей любимой и единственной, а думаю о каких-то шалавах, которые даже не русские вовсе.

      – Ты не пишешь обо мне, потому что не видишь всех моих достоинств, – нарушила тишину жена.

      Она успела надуться. Люди обижаются по-разному: одни выпячивают губу, другие поджимают, у третьих полыхают огнем глаза, а у четвертых глаза затопляются столь быстро и обильно, что никакой огонь в такой влажности невозможен. А моя жена имеет манеру надуваться. То есть натурально делается круглее и вся разбухает.

      – Да вижу я все твои достоинства, – возразил я и тоже загрустил.

      Жена тем временем не пожелала меня слушать. Если уж она начала, то, изволь, жди, когда закончит. А она еще не закончила.

      – Я идеальная мать, идеальная супруга, идеальная любовница… – перечисляла она.

      – Не спорю, – понуро согласился я. Спорить и вправду тут было не с чем. Некоторые нюансы, конечно, имеются. Ремарки, уточнения из тех, что в договорах на получение кредита в конце мелким шрифтом не меньше страницы занимают, но на то они и ремарки.

      – А еще я идеальный бизнесмен! – подвела жена триумфальную черту. – Такие, как я, тащат на себе всех вас, русских писателей, всю вашу русскую литературу!

      – В том-то и дело, что ты совершенно идеальна, – миролюбиво пояснил я. – А для рассказа нужен конфликт, желательно внутренний.

      – Тебе со мной не хватает конфликта?

      – Не хватает, – ответил я с задиристостью домашнего тихони, отчаянно дерзящего дворовой шпане. – Еврейки, кавказки, азиатки мстят, скандалят, лезвия, суицид, а русские тихо терпят.

      – Конфликта ему мало, – повторила жена с задумчивостью человека, принявшего страшное решение.

      – Для рассказа мало, а для жизни в самый раз.

      Но было поздно.

      – Я тебе устрою внутренний конфликт, – сказала жена тем тихим голосом, который предвещал неотвратимую кару. – Напиши, что у тебя нет денег, что ты просишь у меня пятьсот рублей, когда идешь пить пиво.

      – В моей семье такая традиция – деньги хранятся у женщин.

      – Не важно. Это и есть внутренний конфликт, ведь унизительно, что у тебя нет денег, нет машины, ты никогда не сможешь подарить мне бриллиантовые серьги!

      Я вздохнул. Были в наших отношениях бриллиантовые серьги, пусть некрупные, да и бриллианты так, осколки, но все же натуральные. Я не стал спорить, выразив лицом эмоциональную гамму, вмещающую все от «вроде согласен» до «категорически против».

      Мною в последнее время овладел какой-то скептицизм обреченного. Писательство совсем меня довело, сочинения мои публикуют неохотно, премиями обносят. За полчаса до этого разговора, возвращаясь домой, я услышал пение соловья и не поверил. Ну какие соловьи в центре города! Наверняка колонки в ветвях припрятали, чтобы звуки природы имитировать. Собянинские штучки. Короче, сплошное разочарование. Я решил встретить аргументы жены молчанием. Как мудрец. Тем временем она израсходовала запас злости, перевела дух и сжалилась.

      – Я тебя понимаю, ты красивый мужчина и не любишь работать.

      Я согласился. Трудолюбие и вправду мне не свойственно, а утверждение о моей внешней привлекательности не вызвало во мне протеста.

      – Так о чем ты собираешься писать? – спросила наконец жена.

      У меня зачесалась моя красивая голова, и я почесал. Зачесался красивый нос, я и нос почесал. После всех почесываний я вздохнул и решил рассказать жене одну историю.

      Был я в те времена еще юн. Уже не так юн, как бывает в юности, но тем не менее настолько беззаботен и отчасти свеж, что юность вполне можно было приписать мне как неотъемлемое свойство. Годов мне тогда было, кажется, двадцать шесть, в периоды осеннего и весеннего призывов я по привычке избегал проживания по месту постоянной регистрации, хотя представители министерства обороны мною уже несколько лет не интересовались. Я расходовал ночи на дискотеки, а дни на сон и прогулки. Я ел еду, глотал жидкости и заполучал необходимые участки женских тел, когда испытывал необходимость. В те времена я был хорош собой настолько, чтобы не задумываться ни об утекающей жизни, ни о заработке. Женщины уделяли мне внимание совершенно бесплатно, не требуя букетов и угощения. Следует признать, что сложившийся в отечестве мужской дефицит превращает