йте.
В одной станице, что за Еей-рекой спряталась, жил казак старый. И был у него сын, сильный, смелый хлопец. И всё было бы, как у всех людей, да вот дал бог молодому казаку дар, умел он разговаривать с сущностями всякими, с лешими да водяными, с домовыми да банниками. И вот когда сущности шалить надумывали, звали станичники казака, чтоб помог их успокоить, а когда они сильно бушевали, лютовали, приходил уже священник.
Пошёл как-то в зимний день молодой казак в лес дров нарубить. Да захотел он с лешим поговорить, чтоб тот показал дерево, какое можно срубить, больное или, может, мешает. Долго ходил казак по лесу, звал лешего, но лесной хозяин почему-то не отзывался. Тут вдруг на чистое морозное небо набежали тучи чёрные, снежные, и началась метель. Казак возле дуба остановился, накинул башлык1, завязал, запахнул бурку2 посильнее и сквозь налипающий на глаза снег увидел в лесу девушку. Лёгкой походкой шла она в платье большом и широком, цвета снега в тени под елью, белом с синим переливом. Удивился казак, и когда девушка проходила мимо него, расступилась метель. Коснулся он руки её. Вздрогнула девушка и отдёрнула руку.
– Кто ты? – спросила красавица лесная.
– Я – Савва-казак. А ты кто такая, девица?
– Я – Метелица, дочь Мороза Ивановича. Ты что в лесу забыл, Савва-казак? – Голос девицы зазвучал мелодично и звонко, будто снежинки на морозе по льду зазвенели.
– Прохладно дома. За дровами пришёл в лес, да искал лешего.
– А зачем тебе лесной хозяин, вы же, люди, берёте всё без разбора.
– Нет, я так не делаю, я спрашивать люблю, а леший мне показывает, какое дерево рубить, а какое трогать нельзя, – отвечал девушке казак и любовался ею. Он с первого взгляда полюбил её, да и ей приглянулся.
– Подойди, а то заметёт тебя мой плащ метельно-снеговой.
Казак подошёл ближе и увидел Метелицу во всей красе. Её кожа была белая, как снег, лицо нежное и строгое одновременно. Тонкие брови еле различимы под белой прядью волос, спускающейся из-под меховой шапочки. Голубые глаза смотрели на казака строго и хитро, белая коса спускалась по её шубке, которая переходила в платье и плащ. Губы Метелицы тоненькие, чуть розовые, постоянно нашёптывали еле различимые слова метельного заклятья.
– Пойдём, я провожу тебя, – властно сказала Метелица, но потом улыбнулась и подмигнула казаку, – а то мне ещё работу сделать нужно, папенька проверит утром.
– Как же мне вернуться без дров, дома холодно, матушка печь растопить хочет, пирогов напечь.
– Вот смотри, видишь дерево повалено, руби его, всё равно не выдержит оно моего плаща.
Нарубил казак дров, связал в поленницу, взгромоздил её на две большие ветки, получились сани. И пошли они, душевно и весело разговаривая, обо всём и ни о чём сразу.
Проводила Метелица Савву-казака до станицы. И спросил её казак:
– Зайдёшь к нам в дом?
– Нет, ты что, я же в плаще, нельзя мне оставаться, станицу заметёт сильно.
– Может, я в лес завтра приду?
– Приходи, – ответила девица, улыбнулась и исчезла.
Ночь не спал казак, всё думал о Метелице, какая она красивая, и как было бы хорошо взять её в жены. С утра раннего оделся Савва и ушёл в лес. Пришёл он к старому дубу, где вчера увидел девушку, а она его уже там дожидается.
– Долго спишь, Саввушка, – с улыбкой сказала Метелица. – Я тебя с первых лучей солнца тут жду.
– Прости, милая, к утру только сон пришёл. Уснуть всю ночь не мог, всё ты в окошке мерещилась, – сказал казак и глаза отвёл. – А ты сегодня без плаща?
– Может, и не мерещилась, – хитро блеснула голубыми глазами Метелица. – Да, папенька одобрил мою вчерашнею работу. Теперь и без него можно походить, тяжёл он.
– Может, тогда пойдём погуляем по лесу? Или в станицу к нам, я тебя с батей познакомлю, да маменька пирогами угостит?
– А пошли. Мил ты мне, Саввушка.
И пошли они в станицу через лес.
Встретил их у ворот отец Саввы, старый казак. Поклонились они, и рассказал Савва отцу, как встретил он девушку и понял, что она его судьба. Вышла из хаты мать Саввы и спросила у отца:
– Ну что ж ты, старый, людей на морозе держишь, в хату не зовёшь? Вон дивчина замёрзла уже вся. Проходите, дети! Самовар кипит, пироги как раз поспели.
– Да успокойся, мать. Не видишь, Савва жинку выбрал себе, – одёрнул мать старый казак.
– Так, тем более, девочку мне заморозите, – стала причитать казачка.
А казак жене хитро подмигнул да ответил:
– Да нежить она лесная, Метелица это. Сын и жену под стать себе нашёл.
– Ну, он у нас всегда необычным казаком был, почему бы и жинке его необычной не быть, – ответила казачка.
– На том и порешим, Савва, – сказал отец, повернувшись к молодым. – Мы с матерью не против. Благословим вас, но с условием – жить по-нашему, по-православному.
Савва обрадовался,