ака Чекби не было на месте, роль продавца исполняла его роботизированная голограмма, навязчиво пытавшаяся мне продать лутбоксы – ящики с непредсказуемым содержимым, – и я свалил ждать наружу. Стоять на месте было выше моих сил, эмоции требовали выплеска, а потому я ходил вокруг квартала.
Итак, вот он я, гражданин Сидуса первого уровня. Причем не какой-нибудь всеми уважаемый рапторианец, огья или вольтрон, а человек, презираемый чужими хомо. С другой стороны конфликта – достопочтимый кур'лык Анак Чекби, подозреваемый мною в том, что заказал юяй мою смерть. Не кто-то там, а самый настоящий член Верховного совета, торговец двенадцатого уровня. Кому поверят больше?
Что мне остается? Разобраться с ним лично? Ладно, вот я появляюсь в его лавке и с места в карьер начинаю выдвигать претензии и угрозы? Бред. На Сидусе невозможно никому навредить физически, в личное карманное измерение Анак Чекби меня вряд ли пригласит, а своего у меня нет. Да и потом, какие у меня доказательства, что кур'лык причастен к событиям на Агони или к похищениям? Если дело дойдет до Разума или Верховного совета, мне нечего предоставить, особенно при сохранении статуса вида своего первого в тайне.
В общем, здравые мысли охладили разум, а окончательно я успокоился, когда в голове раздался воркующий голос Лексы: «Милый, я со всеми делами закончила, выдвигаюсь на Сидус. Надеюсь, ты уже порвал с Крисси?»
Лекса домогалась меня с Земли, но в моей картине мира я все еще был связан отношениями с Кристиной ван де Вивер, моей соратницей по Арене и, как оказалось, внедренным ко мне человеком Триады. Я теперь и сам дракон, один из лидеров этой могущественной преступной организации, но все равно то, как Крисси втерлась ко мне в доверие, расстроило и разочаровало, ведь она казалась такой искренней… Продолжать с ней отношения я не собирался.
Когда я ответил Лексе, что только закончил с просмотром видеологов со шлема Ульсена, коллеги Леонида Карповича, по расследованию событий в марсианской пещере, девушка посерьезнела. Она пропустила мою беседу с Карповичем, а потому пришлось рассказать ей о том, что руководитель Института мне солгал, а также о своих подозрениях и той логической цепочке, что я выстроил: смерти на Марсе, коррозия Карповича, похищения юяй, нападение на наш шаттл на орбите Агони – все это звенья одной цепи. Коррозией Карпович называл свой недуг, из-за которого он якобы умирает. Выглядел он и правда неважно, каким-то иссохшим, но только сейчас я подумал, что это мог быть грим, маскировка или, в конце концов, просто старость.
«Итак… – задумчиво проговорила Лекса. – Карпович лгал тебе о том, что произошло на Марсе, и ты считаешь, что его типа болезнь имеет те же корни, что и случившееся с твоими друзьями?»
«Именно», – ответил я, наблюдая за хомяком Тигром в клетке. Он не спал, но казался очень вялым. По всей видимости, спиннер-матриарх внутри него был тому виной, который спрятался от всевидящего Разума в теле хомяка. Тот самый «внепространственный» паразит, с чьей матерью я дрался в пещере на Агони.
«А считаешь ты так, потому что Карпович повел себя так же, как твои друзья, после того как их взяли под ментальный контроль юяй?»
– Ну да! – воскликнул я вслух так, что проходящие мимо каккерлаки застрекотали и ускорились. – Он говорил, повторяя одно и то же, как будто его мозг заклинило!
«Минутку, посмотрю сама… – Лекса замолчала на пару минут, а когда вернулась, сказала: – Картер, тебе не кажется, что твои выводы основаны на ерунде? Что странного в том, что человек после падения говорит, что он в порядке?»
«Во-первых, он говорит „мы“, а не „я“. Во-вторых, он повторяет это несколько раз».
«Может, у него был шок? – Лекса помолчала, вздохнула. – Ладно, допустим. То есть, по-твоему, коррозия Карповича на самом деле не из-за того, что он касался артефакта Предтеч?»
– Думаю, нет. Ирвин, Шак, Хоуп и Юто никакого артефакта в глаза не видели, но они тоже могут быть больны, уж слишком схожи симптомы. Да и парочка юяй, судя по их поведению на фрегате, тоже… – Я продолжал размышлять вслух. – Скорее всего, дело не в артефакте Предтеч.
«Если ты прав, то два рапторианца, похитивших фрегат у Ханга, и спасенные нами да'ари Ри'кор и кур'лык Тензин Конгбу тоже заражены коррозией. Мы думали, что освободили их от юяй, но, похоже, их надо спасать от другого. Я попробую найти обоих, и мы с ними поговорим. Но все же учти: если они на Сидусе, значит, Разум их проверил, и они в порядке».
«Если только Разум способен это сделать…» – хмыкнул я, вспомнив, как пронес на Сидус спиннера.
«Вопрос только в том, что такое коррозия на самом деле?»
Я хотел рассказать Лексе о камне, за которым наклонялся Карпович, но промолчал. «Картер, милый, иногда камень – это просто камень», – ответит Лекса и будет права. Пока единственным связующим звеном между всеми «больными» коррозией был торговец кур'лык Анак Чекби. Об этом я напомнил девушке, и она попросила: «Дождись-ка ты меня, милый, прежде чем пойдешь к кур'лыку, а то еще наломаешь дров».
«Я уже здесь…» – смущенно ответил я.
«Что?! – От мысленного вопля девушки у меня заныл мозг, а череп пошел вибрациями. –