Тайна картохранилища. Е. Ермак

нтов. В цокольном помещении было картохранилище. Большая комната со стеллажами выше человеческого роста. Там были тысячи карточек пациентов. У особенно часто болеющих граждан карточки были пухлые, увесистые, а у молодёжи – чаще тоненькие с парой, тройкой листочков внутри. Когда пациент приходил к врачу, его карточку работники относили наверх: с цокольного этажа на первый. Пациент заходил в кабинет, а на столе его ждала карта с его именем, фамилией, адресом и другой информацией. А ведь ничего для человека нет приятнее, чем видеть своё имя, напечатанное на белых листах. Если есть карта, если её заботливо нашли в картохранилище и принесли вот этому врачу с поджатыми губами или доброжелательной медсестричке, значит, его обязаны выслушать, вылечить, на худой конец, просто принять в этом кабинете. И нет ничего хуже для пациента, если его карту не нашли. Как это не нашли? Не нашли его имени, фамилии, года рождения? Но вот же он стоит прямо на пороге кабинета, и почему же его не принимает доктор с поджатыми губами, и даже не косится в его сторону доброжелательная медсестра?

      ***

      В картохранилище работать особенно было некому, и оно часто стояло заброшенным, особенно по вечерам, когда медсестры спускались со стопкой карточек вниз. Верочка, медсестра с участка, за это не любила вечерние смены. Жутковато было в цокольном этаже, когда все работники уже покинули его. Спускаешься по ступеням словно в другое измерение из оживлённого коридора в тихую пустоту. Ничего не происходит в цокольном этаже по вечерам, только слышно, как работают канализационные трубы. Ведь поликлиника всё же находится в жилом доме. Этот дом старый, пятиэтажный, с соответствующими запахами и с не менее соответствующими жильцами. Старички да старушки, знававшие лучшие времена, когда их ценили, когда они работали, были в чём-то специалистами, с ними считались просто в силу того, что они молоды и энергичны. И как повезло им сейчас, что поликлиника на первом этаже их дома. Теперь с жильцами считаются только врачи и медсестры, и то через раз, и то, когда их карточка внезапно не затерялась в картохранилище. Верочка поежилась, заметив, что приёмные часы врача подходят к концу. Она с кряхтением вылезла из-за неудобного стола, взяла груду карт, прижала к груди, и вышла из кабинета. Путь в цокольное помещение был не долгий, но тяжёлые карты, сложенные до самого ее подбородка, мешали идти быстрее. Шагая по ступеням, Верочка опасалась, что споткнется. Она совсем не видела лестницу из-за медицинских карт. Верочка боялась упасть, как в прошлом году упала здесь пожилая медсестра. Тоже спускалась с амбулаторными картами после приёма. Так и пролежала женщина несколько часов на холодном грязном кафеле, пока сторож не заступил на смену, и от нечего делать не принялся обходить поликлинику. В цокольном этаже совсем не ловила связь, и пожилая медсестра отчаялась, кого-то дозваться. Врач её ушла, хмыкнув на прощание, что медсестры совсем зарвались и уходят раньше докторов. Все разошлись, а женщина так и лежала на полу, так как поначалу была слишком слаба, чтобы докричаться, а потом уже некого было звать. Телефон хоть и не разбился, но был для неё абсолютно бесполезен.