дому звуку.
Спустя несколько минут до моих ушей донесся звон посуды – по кухонным шкафам снова бегают крысы в поисках еды. И шаги.
Его шаги.
Когда я поднималась с колен, он открыл входную дверь.
Пока вытирала слезы рукавом, он прошел по коридору, миновал гостиную, приблизился к спальне.
Черный туман просочился в щели и расползся по полу, скользнул на стены и взвился к потолку.
Дверь распахнулась, и я впервые увидела своего жениха.
– Здравствуй, Римисса.
Высокий мужчина в черной мантии слегка наклонил голову, чтобы войти в комнату. Сделал шаг ко мне и остановился.
Я смотрела на него во все глаза и пыталась отыскать хоть что-то похожее на то, что вот уже год рисовало мое воображение: морщинистый седой старик с крючковатыми пальцами и горбатой спиной, беззубый, конечно, ведь его возраст почти равен существованию мироздания.
Но передо мной стоял молодой мужчина со слегка бледной кожей, будто он редко выходит на солнце. Высокие скулы, волевой подбородок, и глаза… глаза, в которых бушует ураган и сверкают молнии. Длинные черные волосы чуть ниже плеч сливались с мантией, края которой словно рваные тряпки на ветру метались за его спиной. От них исходил густой и тягучий черный туман, окутавший почти весь дом.
– Здравствуйте, – ответила хриплым шепотом.
От страха силы покинули меня, а ведь хотела сбежать. Вот только мне все говорили, что от того, в ком живет сама тьма, сбежать не получится. И я ждала. Считала каждую минуту до своего совершеннолетия, дни заносила в толстую книгу с пустыми страницами, оставшуюся от бабушки, а года летели с невероятной скоростью. Я дождалась не того, кого ожидала увидеть. Мой жених – красивый молодой мужчина, но мне стало вдвойне страшней.
Какой силой он обладает, что может выглядеть… вот так?
Мистер Роалд улыбнулся уголками губ и протянул мне руку:
– Идем, Римисса. Об отце не волнуйся, о нем позаботятся. Я отправил в ваш дом целый экипаж слуг.
Я растерянно оглянулась на широкую кровать, где, откинувшись на подушки, лежал мой старик.
– Нам нечем им платить, – начала было, но маг взглянул на меня так, что захотелось замолчать до конца жизни.
– Все оплачено.
– Я только попрощаюсь.
Подошла к отцу и склонилась над ним. Поцеловала в прохладный лоб и почувствовала, как по моей щеке скатилась слезинка.
Ну уж нет. Риг Роалд никогда не увидит моих слез.
Зло вытерла их и прошептала:
– Прощай, мой родной, не знаю, зачем ты это сделал, но помни, я тебя не виню. Значит, так было нужно, значит, у тебя не было другого выбора. Я люблю тебя, папа, и постараюсь навестить, если… – громко втянула носом воздух, – если смогу выйти из дома.
– Римисса, ты серьезно? – раздалось за моей спиной, и я удивленно обернулась к жениху.
В ожидании меня чернокнижник, опершись плечом о дверной косяк, закидывал в рот разноцветные конфеты и увлеченно их жевал, в то время как его тьма кружила по комнате.
Конфеты!
Мои глаза стали размером с блюдце. Жених, заметив, каким взглядом я на него смотрю, хмыкнул и выпрямился.
– Как понимаю, тебе обо мне вообще ничего не рассказывали? – Я помотала головой и пошатнулась. Риг придержал меня и, прижав к себе, произнес: – Попрощалась? Теперь пора. Глаза закрой.
Тьма быстро собралась вокруг нас, закрутилась водоворотом и вихрем перенесла на поляну перед огромным замком. Та часть здания, что выглядывала из-за кованого забора, выглядела заброшенной, и я непонимающе уставилась на жениха.
– Вы не дали мне времени собрать вещи, а теперь привели в… – Тяжело сглотнула. Я вспомнила этот замок. Наведаться сюда, чтобы потом рассказывать страшилки соседским ребятишкам, у столичных детей было едва ли не главным занятием. В нашу глубинку эти страшные сказки тоже доходили, и мы передавали их из уст в уста, пока те не обрастали такими подробностями, что от правды не оставалось совсем ничего. – В замок вампиров. Кто вы такой?
– Я расскажу, раз тебе неизвестно, но для начала хотелось бы позавтракать.
– Мной? – взвизгнула и сразу же поняла, что сморозила глупость.
Впрочем, мужчина, все еще державший меня в руках, не засмеялся и даже не улыбнулся.
По спине пробежали мурашки, потому что, кажется, я угадала.
– Римисса, дорогая, я хотел кое-что спрятать от твоих прелестных синих глазок, пока не привыкнешь… Но скажи, как ты себя чувствуешь? – Колдун не услышал моего вопроса или же не захотел отвечать на него.
Что я чувствую? Боль. Страшную боль от потери родного дома и невозможности что-либо исправить. И это гложет меня изнутри уже много лет. А сейчас… сейчас чувствую опустошение, потому что я в прямом смысле в руках чернокнижника, и теперь уже точно сбежать не выйдет.
– Ничего. Что может чувствовать человек, находящийся в клетке? – глухо ответила и безразлично