усства теплые краски этого редкого памятника великой греческой живописи – живительный прорыв за пределы белоснежного мира мраморных статуй; а изящество и грация, с какими передан неожиданный мотив прыжка в воду, неодолимо притягательны сами по себе. Для ученого же это уникальное изображение – невероятный вызов: кажется, что, пока ты не понял эту картину, какая-то существенная часть античной культуры остается тебе недоступна.
На первый взгляд ничего непонятного в изображении нет: юноша ныряет вперед головой с вышки. Прочие фрески гробницы изображают веселую пирушку (симпосий) – распространенный, хорошо известный сюжет в античном искусстве и литературе. Смущает нас, видимо, как раз несоответствие между обыденностью этой пляжной сцены и ее уникальностью в изобразительном искусстве. Может быть, прыжок в воду здесь нечто большее, чем простая повседневность? Может быть, перед нами вовсе не сцена из жизни, а символ мистических представлений и надежд? Нужно ли в таком случае и симпосий трактовать символически? И что означают эти изображения в гробнице?
Лично я с самого начала склонялся к мнению, что перед нами повседневные сцены процветающей культуры. Но мнение – еще не аргумент. Лишь когда я отыскал факты и свидетельства, позволяющие локализовать сюжеты этих изображений во времени и пространстве античной культуры, стало возможным перекинуть мост к реальной жизни древних греков.
Фрески Гробницы ныряльщика обладают таким непосредственным обаянием, что их непременно хочется представить широкой публике. Поэтому в основном тексте я старался избегать ученой аргументации и специальных терминов. Научная дискуссия представлена в библиографическом очерке в конце книги.
Свою интерпретацию Гробницы ныряльщика я впервые представил публике в Тюбингене на конференции по случаю выхода на пенсию Томаса Шефера. Сорок лет назад, в 1970-е годы, в пору всеобщего молодежного подъема, они с Хайди Хенлайн-Шефер были моими первыми аспирантами. Чем не повод вновь задуматься о положении молодежи – в Античности, но не теряя из виду и современность. Притягательность Пестумского ныряльщика объясняется не в последнюю очередь культурно обусловленным представлением о молодости как о времени широчайшей свободы; молодежь, становящуюся взрослыми, отпускали в особый мир вне нормированного порядка, мир наслаждения жизнью и бесшабашной удали. Возможно, эта фреска так привлекает нас по контрасту с тотальным контролем, с помощью которого молодежь сегодня готовят к «суровой правде жизни», загоняя юные души на бетонное шоссе стандартизированного образования, огражденное обязательными предметами, аттестатами, дипломами и стереотипными экзаменами.
Разумеется, Античность не может служить образцом для современных форм социальной жизни; слишком сильно изменились с тех пор культурные и антропологические представления о человеке, его физическом и психическом устройстве. Но в более общем смысле мы по-прежнему можем отталкиваться в своих размышлениях от античного наследия. Ведь греки с большим воодушевлением делали ставку на полное раскрытие способностей тела и души, на жизнелюбие и жажду риска; их результаты впечатляют.
Вот почему я посвящаю эту книгу моим студенткам и студентам, которые передают новым поколениям вдохновение и импульсы античной культуры.
Исследовать Гробницу ныряльщика было огромным удовольствием в том числе и потому, что я получал помощь и одобрение с самых разных сторон. Габриэль Цухтригель приветствовал и поддерживал проект этой книги, продолжив развитие ее основных положений уже в собственной работе, а также критическими замечаниями помог улучшить мой готовый текст. Алики Мустака, Виктория Сабетай и Катя Шпорн обратили мое внимание на важные данные и памятники. Полезными сведениями поделились также Даниэль Греплер, Густав Адольф Леман и Анне Пауле. Не в последнюю очередь меня вдохновляли во время работы похвала и критика Фернанды Хёльшер. Всем им я приношу сердечную благодарность!
Христоф Зельцер с воодушевляющим энтузиазмом включил книгу в план издательства Клетт-Котта, и благодаря ему был расширен ее историко-культурный контекст; весь процесс издания протекал под его компетентным и творческим руководством.
Марина Шейерман и сотрудники отдела иллюстраций, дизайна и верстки придали книге вид, который очень меня радует. Петра Глокнер отредактировала текст, проявив прекрасное чувство языка. Я от души благодарю всю команду.
Тонио Хёльшер
Гейдельберг, февраль 2021
01
Гробница, город и жизнь: проблемы сенсационной находки
Итальянские археологи, раскапывавшие в 1960-х годах некрополи античного города Пестум (по-гречески Посейдония) под чутким руководством суперинтендента Марио Наполи, 3 июня 1968 года натолкнулись на гробницу, мгновенно ставшую главной достопримечательностью этого знаменитого исторического места (илл. 1–6). Камера площадью 1,93 × 0,96 м и высотой 0,79 м внутри оказалась украшена – по стенам и на потолке – уникальными росписями высочайшего художественного качества. Гробница была сложена из массивных известняковых плит; они были так аккуратно пригнаны друг к другу под тонким слоем штукатурки, что фрески