Сергей Семенович Монастырский

Бука


Скачать книгу

нут десять на улице. Я не недолго.

      Девочка вышла.

      – Ты ведь Варя? – утвердительно спросил мужчина после минутного молчания.

      Варя внимательно всмотрелась в его лицо и вздрогнула. Ей вдруг показалось, что сознание ее уплывает, и она куда-то проваливается….

      Ощущение было настолько явное, что она уцепилась руками за стол.

      – Ну что, будем полицию вызывать? – спросил мужчина после минутного молчания.

      ***

      Перебирая как-то, когда она жила еще дома, детский фотоальбом, она нашла уже подписанную фотографию, где Варя, тогда двухлетняя, сидит надув губы и скрестив руки, и маминым почерком было подписано «Бука».

      Мама была тогда молодая, кудрявая и веселая, вовсе не такая, как сейчас: пожилая, с уставшим лицом, редко улыбающаяся.

      Варя была поздним ребенком и в тот год, когда она смотрела на эту фотографию, маме было ей уже за пятьдесят. А Варе двадцать.

      Через пять лет мама ушла из жизни и от Вари.

      И никто больше не называл ее букой, как дразнила мама.

      Если что-то ей не нравилось, или чего-то не хотелось, она не спорила, не лезла требовать, или доказывать. Она просто замыкалась в себе и молчала.

      И потому молчала и замыкалась она почти всегда и долго, потому что не нравилось ей многое, и многое делать она тоже не хотела. Конечно, она как в детстве не надувала губы и не скрещивала демонстративно руки на груди, но все выглядело, как на той детской фотографии.

      Жизнь казалась темной и неинтересной, потому что за все эти годы и в школе, и в институте, и в своем городе не было у нее ни близких друзей, ни приятелей. Ни конечно любви и уж, разумеется, каких-то хотя бы редких отношений!

      А жизнь шла. Жизнь, казалось ей, что так и пройдет, скучно и неинтересно! Но поделать с собой ничего не могла.

      И когда уже совсем отчаивалась, хоть в пору в петлю лезть, пришла, спасительная мысль – нужен ребенок! И больше не нужно ничего. Ребенок будет ее счастьем. Ее целью жизни! Ее другом, ее собеседником, потому что он будет только ее, и ему будет нужна только она, такая, какая есть, и не надо к ней приспосабливаться!

      Конечно, хотелось девочку. И, конечно, красивую, умную, здоровую. Такую, как она.

      Варя была достаточно развитой, как она считала, здоровой – ни разу ничем серьезным не болела, и красивой.

      Ну да – красивой. Только никто ни разу ей об этом не говорил. Потому что лицо ее всегда было угрюмым. Одним словом – «Бука»!

      И проблема состояла в том, где бы взять такого осеменителя? Пусть без любви. Какая уж там любовь!? Чтобы будущий ребенок был именно таким!

      Да и вообще – осеменитель! Одна мысль об этом приводила в ужас!

      … После долгих мучений, выбор остановился на Борьке.

      Да какой выбор? В общем, он оказался единственным, кому бы она могла себя предложить.

      Борька был парень с ее двора, другом детства, хотя любого, с кем в детстве они играли во дворе, они называли другом.

      Переживая стыд от вопроса, она позвонила.

      – Привет, Борь! Как дела?

      – Ёлкина?! – удивился он. – С чего это ты обо мне вспомнила?

      – Борь, я же не зову тебя Сидоровым. Может, будем по имени?!

      – Ладно, давай! Привет Варвара!

      – Когда-то я была Варькой!

      – Да, я тебя лет десять уже не слышал! Ладно, Варь, это я от неожиданности!

      – Борь, давай встретимся! Есть одно дело, я не могу по телефону.

      – Варь, ну ты меня удивляешь! Ладно, давай!

      Борька считался самым интеллигентным из дворовой команды. Отец его был скрипачом в театре, мать – кем-то в городском правительстве. И потому Борька учился в музыкальной школе, и таскался с родителями по всем концертам и выставкам. Возвращался с умных занятий, к хренам собачьим, отбивал футляром от скрипки мяч, стоял в футбольных дворовых воротах и в старших классах так же, как и все, ругался матом.

      Потом он стал главным инженером на одном из заводов, и единственное чего не могли сделать родители – женить его и нарожать себе внуков.

      Встретились в кафе.

      Обменялись новостями, вспомнили детство.

      – Варь, ну давай говори, чего тебе надо?

      Варя внезапно впала в ступор и не могла начать.

      – Понятно, – промямлил Борька, – «Бука»

      Этим неожиданно помог.

      – Борь, – путаясь в словах, – произнесла, наконец, Варя, – я хочу пригласить тебя к себе…

      У Борьки от неожиданности брови поползли вверх.

      – Зачем?

      Краснея, бледнея, заикаясь, Варя кое-как объяснила, что давно не имела секса, что уже не спит по ночам, и на стену лезет, а никого из тех, с кем она бы стало это делать, нет!

      – Куда домой? – отговорился Борька.

      Варя молчала. Все на что хватило ее сказать, она сказала.

      – Ничего себе! – восхитился