День памяти, или Ад победил. Вилли Пейдж

риготовить с родителями на предстоящий праздник «День памяти», на который всегда готовили любимые блюда умерших родных. Ингрид в накидке из искусственного меха светло-коричневого цвета, сидела на стуле, который чем-то напоминал трон. Она всегда представляла себя принцессой, хоть и была из обычной семьи. Сидя на нём, она раздумывала, во что бы ей нарядиться на предстоящий праздник. Голубоглазая София в пышном светло-сиреневом платье на белой бумаге цветными карандашами рисовала своих одноклассников. Все получились цветными, но, раскрашивая Майкла, она использовала много чёрного карандаша. И теперь, по сравнению с Саймоном – моряком, принцессой Ингрид и кондитером – Софией, Майкл очень напоминал какого-то злого персонажа в своей тёмной одежде. София, посмотрев на результат, смяла листок и выкинула его.

      – Опять не получилось, – тихо сказала она, – Майкл опять слишком выделяется.

      В этот момент дверь в класс закрылась, что означало начало урока. Из золотой пыльцы прямо у самой доски возникла невысокого роста учительница. Её голубые глаза, обрамлённые чёрной оправой очков, искрились задором. А светлая одежда сияла от остатков золотой пыльцы.

      – Здравствуйте, мисс Риччи! – хором поздоровались дети.

      – Здравствуйте, дети, – поздоровалась мисс Риччи. – Раз уж вы здесь, то садитесь, или стойте. Как хотите.

      Детей улыбнула такая шутка. Мисс Риччи любила немного пошутить, дабы обстановка в классе всегда была непринуждённой и весёлой.

      – Ну что, – сказала она, – какие планы на День памяти?

      Дети по очереди рассказали про их планы на праздник. Только Майкл этого не сделал, так как его не было в классе. Это было странно с его стороны, ведь, как и многие дети, он любил свою учительницу и не пропускал ни одного её урока. Проспать он не мог, ведь уроки начинались не с раннего утра.

      – Неужели прогуливает? – подумала София. – Но почему?

      Тут, в дверь кто-то постучал. В классе повисла тишина.

      – Откроешь? – попросила мисс Риччи Софию.

      Девочка последовала просьбе учительницы. На пороге стоял темноволосый Майкл. В руке он держал книгу по астрономии. Тёмная обложка учебника терялась на фоне такой же тёмной одежды мальчика. София широко улыбнулась и крепко обняла своего одноклассника.

      – Круасанчик, – обрадовалась София, – ты пришёл!

      Майклу не понравилось, что София снова не назвала его по имени, но он всегда был готов простить ей это.

      – Заходи, – также радостно сказала София, – не то всё пропустишь.

      Она потянула его за собой в класс и дверь за мальчиком закрылась.

      – Раз уж все на месте, – с улыбкой сказала Мисс Риччи, – то я повторю тему прошлого урока. Планета Земля – это мир, где есть вода и суша, причём вода занимает большую её часть. Там существуют четыре времени года, которые всегда идут по порядку: весна, лето, осень и зима. У нас скоро «День памяти». На Земле в это время отмечают праздник «Хэллоуин». Происходит это осенью.

      Вместо двери в коридор появились красивые ворота с нарисованной звездой. Детей очень обрадовало, что они сами прочувствуют и увидят этот праздник. Учительница открыла дверь, и ученики перешли в другой мир.

      Они оказались на тёмной улице, освещённой жёлтыми лампочками и пугающими фонарями – тыквами. По улице ходили люди в костюмах монстров, в руках они держали корзинки с такими же рожицами, как и у тыкв. Всё это нагоняло атмосферу каких-то фильмов ужасов, которых четвёрка никогда не смотрела, и даже не знала про них.

      – Это Хэллоуин, это Хэллоуин, – запел подросток в костюме пугала, – тыквы пляшут меж руин.

      Майкла осенило. В слове Хэллоуин запрятано два слова. Hell и win. Теперь ему стало ясно, почему у этого праздника название именно Хэллоуин. Тем временем люди стали обращать на них внимание, ведь на пришедших не было костюмов.

      – Пошли отсюда, – шёпотом, сказала Ингрид, – я не хочу здесь быть.

      Остальные согласились с её словами и собрались уходить. Но в этот момент появился мальчик в костюме сатаны.

      – Сладость или гадость! – закричал он.

      Дети непонимающе посмотрели на него.

      – Что? – не понял Саймон.

      – Или сладость! – ещё громче закричал мальчик.

      – Не поняла, – сказала Ингрид, – ты хочешь сладкого? Или гадкого?