а мыс Желания. Почти все исследователи, ссылаясь на известные статьи В. Русанова по этому вопросу и его последнее письмо, сходятся в том, что целью экспедиции был поиск высокоширотного пути на восток.
Трудно сейчас сказать, когда впервые идея Северо-Восточного прохода высокими широтами захватила В. Русанова. Определенно, это произошло не позднее 1909 года – времени его участия в 1-й Новоземельской экспедиции.
Участники 1-й Новоземельской экспедиции с архангельским губернатором на берегу Крестовой губы архипелага Новая Земля, 9 июля 1909 г.
Участники 1-й Новоземельской экспедиции на борту парохода «Архангельск». Слева направо: Ю. В. Крамер, В. А. Русанов, Лоренц, Быков, Галахов. Архангельск, 1909 г.
Новоземельские экспедиции
Снаряженная на средства Главного управления землеустройства и земледелия по инициативе архангельского губернатора И. В. Сосновского 1-я Новоземельская экспедиция должна была провести исследования Новой Земли с промысловой и колонизационной точек зрения.
За два месяца, в период между пароходными рейсами, экспедиции поручалось собрать необходимый материал для выбора места под новое становище и выработать план дальнейших исследований северного острова. Начальником экспедиции назначили Ю. В. Крамера, специалиста по использованию полезных ископаемых Архангельской губернии.
В. А. Русанова пригласили в качестве геолога. Его участие во французской экспедиции Шарля Бенара в 1908 году стало хорошей рекомендацией для устроителей русской экспедиции 1909 года.
Не останавливаясь подробно на материалах этого предприятия, нужно отметить инициативы Русанова в исследовательских работах, которые впервые проводились в этой части Новой Земли. Уже тогда, не ограничиваясь геологическими изысканиями, он занимался палеонтологией, гляциологией, гидрографией и с особенным увлечением – гидрометеорологическими исследованиями, что впоследствии станет основным направлением его замыслов. Расширив свою исследовательскую программу, Русанов собрал материал, который позже лег в основу его представлений о перспективах развития арк- тических областей. Сюда вошли наблюдения как из французской экспедиции 1907 года, так и находки стеклянных шаров и буев у западного берега Новой Земли (у 75-й параллели), попавшие, по его мнению, с юга от норвежских маяков. И, конечно же, общение с новоземельскими самоедами, по его мнению, одним из самых надежных источников по климатологическим процессам Карского и Баренцева морей. Свое- образные, похожие порой на легенды, свидетельства жителей самоедской колонии позже станут основой для его доказательной базы.
Именно тогда появятся первые выводы относительно влияния теплых течений на гидрологическую обстановку акваторий, прилегающих к Новой Земле.
Возвратившись в Архангельск, Русанов развернул бурную деятельность по широкому освещению проведенных исследований, и не только тех направлений, которые касались геологии. Массе новых идей, рожденных в экспедиции, нужен был выход. Непрофильные для его специализации темы, знакомство с которыми, надо признать, было поверхностным, также нашли отражение на страницах газет и журналов.
К началу ХХ века обывательский интерес ко всему новому, непознанному был как никогда высок, в особенности это касалось полярных тем, разогретых мировой прессой. Гонки к полюсам, арктические приключения были на первых полосах газет и журналов той поры. Русанов, как и многие его современники, захваченный арктической лихорадкой, не мог оставаться в стороне. Его живой ум, неуемная энергия и достаточная степень тщеславия требовали проектов большего масштаба. К тому времени первейшей государственной задачей в Арктике становился Северный морской путь. Достижения в этом направлении получали живейший отклик властей и общественности. И вот здесь Владимир Александрович находит применение своим многопрофильным исследованиям, которые, по его мнению, самым непосредственным образом касались проблем арктического судоходства из Баренцева моря к берегам Сибири.
В 1910 году в Санкт-Петербурге под редакцией архангельского губернатора И. В. Сосновского публикуются «Материалы по исследованию Новой Земли», выпуск I. Подводя итоги экспедиции 1909 года, Русанов выдвигает беспрецедентно масштабную идею «быстрой и лишенной риска торговой связи с Сибирью».
В своей несколько безапелляционной статье «Возможно ли срочное судоходство между Архангельском и Сибирью через Ледовитый океан» он впервые обозначил круг вопросов, при решении которых можно уже в ближайшие годы открыть новый арктический путь. «До сих пор, – писал Русанов, – с непоколебимым и непонятным упорством стараются пройти в Сибирь через Карское море, огибая или Новую Землю, или Вайгач возможно южнее: через Югорский Шар, через Карские Ворота, в более редких случаях через Маточкин Шар. Я предлагаю как раз обратное. Я предлагаю огибать Новую Землю как можно севернее, а Карское море совсем оставлять в стороне». В качестве обоснования своих предложений он указывает на то, что «…расширенное, замедленное и охлажденное, но все еще сравнительно теплое – это течение должно огибать Новую Землю: еще раз отклоняясь