али из земли на асфальтовые дорожки, Мишины желтые резиновые сапоги тщательно обходили каждого, чтобы нечаянно не наступить.
Однажды на прогулке ребята в детском саду хотели разорвать червяка на половинки.
– Зато из каждой половины вырастет целый червяк! – важно заявил кто-то из мальчишек.
– Но червякам больно! Им же больно! – до слез тогда возмущался маленький Миша.
Воспитательница объяснила, что только одна половинка червяка, там, где голова и рот, сможет восстановиться до целого экземпляра, а оторванный хвост больше никогда не будет червяком, он умирает. Разорванный пополам червяк с тех пор стал самым настоящим Мишиным кошмаром.
И вот теперь эти ботинки… У них была очень длинная шнуровка, сначала шнурки были продеты в дырочки, а потом цеплялись за металлические крючки с обеих сторон. Надо было изо всех сил затягивать шнурки, иначе при ходьбе они сваливались с крючков, ботинки начинали болтаться на ноге, показывая всем длинный язык. В конце концов, слетевшие с крючков шнурки падали в какую-нибудь лужу и превращались в мокрый грязный комок, который приходилось долго распутывать.
Но в том-то и дело, что Миша боялся порвать шнурки, похожие на червяков, и никак не мог заставить себя затягивать их с силой.
– Что происходит? -каждое утро возмущалась мама, распутывая мокрые грязные шнурки прямо на улице по пути в школу.
– Ты разучился завязывать шнурки? – строго спрашивал вечером папа, когда мама в очередной раз жаловалась ему, как из-за этих шнурков опять чуть не опоздали в школу.
– Ничего подобного! – бросалась защищать Мишу бабушка. -Он с пяти лет прекрасно завязывает шнурки, Мишенька даже мне шнурки завязывает, чтобы я не наклонялась, у меня же давление.
– Ну, тогда просто их надо затягивать сильнее, чтобы они не падали с крючков! – строго велел папа.
– Ему не нравятся ваши тупые ботинки, – со знанием дела заявляла старшая сестра Елизавета и удалялась к себе в комнату.
Папа, мама и бабушка сразу начинали спорить между собой, пытаясь докопаться до истины. Иногда они пробовали привлечь в качестве эксперта по детям и Лизу, доказывая ей втроем, что это отличные ботинки.
– Качественные, фирменные! – говорила мама.
– Крепкие, добротные! – так называла ботинки бабушка.
– Нормальная пацанская обувь! – охотно соглашался папа.
Но Лиза твердо стояла на своем –Мише эти ботинки не нравятся, а, выбирая одежду и обувь, надо учитывать мнение детей, потому что дети имеют право на самовыражение.
– Мишенька, тебе не нравятся эти ботинки? – спрашивала иногда мама, присев перед сыном и заглядывая ему в глаза.
– Мне все равно. Не промокают. Сойдет…– нехотя отвечал мальчик.
–В чем же тогда дело? – начинал закипать папа. – У тебя сил не хватает шнурки затянуть?
– Они похожи на червяков… – как-то раз попытался объяснить Миша.
Но никто ничего не понял.
– Причем здесь червяки? -поморщилась мама.
– Не говори глупостей! -возмутился папа.
–Ну, вот, я же говорила! – победно заключила Елизавета.
Неприятности со шнурками происходили практически каждый день. Мама уже почти с этим смирилась, молча распутывала мокрые грязные шнурки, очередной раз упавшие в лужу. Мама перестала жаловаться по вечерам папе, чтобы его не расстраивать.
Но по вторникам и четвергам первоклассников организованно водили в бассейн в соседнюю школу. И стабильно по вторникам и четвергам учительница звонила маме или папе и жаловалась на то, что Миша задерживает весь класс, и у нее нет никакой возможности по несколько раз в день распутывать его шнурки, с которыми он сам, похоже, не справляется. И вот тогда все повторялось по новой. Мама, папа и бабушка спорили вечером о том, что же происходит. Иногда они привлекали в качестве эксперта по детям Елизавету, но никогда с ней не соглашались.
После одной из таких разборок старшая четырнадцатилетняя сестра очень не кстати без спроса покрасила челку в какой-то зеленовато-синий цвет, а папа, как выяснилось, совершенно не выносит синие волосы, особенно у своих дочек.
На следующий день, качая малышку Анастасию, папа пристально всматривался в ее личико, а потом спросил:
– Скажи-ка, Настасья, ты тоже лет через четырнадцать-пятнадцать порадуешь отца? Приду я как-нибудь с работы домой, а там вместо моей принцессы незнакомая взрослая девочка с фиолетовыми волосами?
– С волосами – это еще хорошо! – со знанием дела заметила бабушка. – Сейчас вон некоторые подростки, даже девочки, совсем на лысо бреются… Или не совсем,– например, половина головы лысая, вторая половина – желтая, розовая или вот синяя.
– Как же так может быть –лысая девочка?! – совсем испугался папа.
– Твоя принцесса Настасья и так лысая, – хмыкнула из своей комнаты Елизавета. – Странно, что тебя это пока не смущает.
– Лиза!!! – крикнули одновременно мама, папа и бабушка.
Обстановка