ек, дрожащие от всхлипываний плечи сына, лица врачей, разводящих руками и говорящих, что сделать уже ничего нельзя…
Я видела твоё лицо, покрытое слезами, которые я никогда не видела раньше за долгие годы нашей совместной счастливой жизни. Ты плакал и говорил, что очень нас всех любишь и почему, почему всё должно быть так. Ты держал нас за руки и не хотел уходить из этого мира.
Я вспоминала твой последний день, когда я сидела рядом и говорила тебе, что не готова тебя отпустить. Слёзы текли у меня по лицу, а ты, пытаясь меня успокоить, говорил, что всё естественно, все когда-нибудь уходят, но для меня это не было естественным. Ты был всегда для меня молодым, сильным и красивым, и я не могла смириться с тем, что тебе пришло время уходить. Твоя левая рука уже двигалась плохо, и ты смог с усилием поднять с кровати только правую руку. Своей правой ладонью ты гладил меня по лицу и говорил, что хотел бы полетать со мной высоко-высоко, сбросив всю навалившуюся тяжесть…
Я вспоминала твои последние утренние часы, когда ты сказал: «Полежи со мной», и я, с трудом повернув твоё обессилевшее тело на бок, легла рядом и обняла тебя. Я сказала, пытаясь шутить, что мы как две ложки, лежим рядышком и спросила, хорошо ли тебе, и ты сказал: «Да». Мы раньше любили так лежать вместе, и ты часто был “ большой ложкой”, обнимая меня. В то утро я была “большой ложкой”, защищая тебя, как ты защищал меня всю жизнь. Я не знала, что обнимаю тебя в последний раз, просто делала, что ты просил. А ты, вероятно, чувствуя, что переход близок, хотел быть рядом с близким человеком и чувствовать себя в безопасности.
Я вспоминала твои последние минуты, когда тебе было тяжело дышать, и хрип вырывался из твоего горла. Я и сын, стоящий рядом, решали, надо ли вызывать скорую помощь, когда вдруг увидели, как ты поворачиваешь голову из стороны в сторону, пытаясь сказать нам: «Нет». Говорить ты уже не мог, и, слыша нас, движением головы просил нас не звать врачей, и дать тебе остаться дома до конца.
Последние прогулки
Ещё в чемодане были наши последние прогулки по любимым местам – возле озера, в парке, возле дома, на ферме, в лесу. Тебе стало тяжело ходить, и ты, пройдя немного, садился на скамейку, и просто сидел и смотрел на небо, словно пытаясь впитать в себя всю эту красоту, которую ты так любил.
Лето закончилось, но было ещё тепло. Солнце было ласковым и мягким, и листья уже начали покрываться позолотой. Я ходила с тобой рядом и вспоминала, как мы любили эти места. Вот дорожка, проходящая вдоль берега озера через тенистую рощу. Здесь мы любили кататься на роликах, держась за руки, любуясь яхтами и птицами. Приехав на это место в последний раз, мы тихо сидели возле озера и смотрели на воду, а мимо ехали на роликах люди, и мы узнавали в них себя в прошлом. В том прошлом, когда казалось, что мы всегда будем сильными и здоровыми, и перемены нас не коснутся.
На яблочную ферму мы часто ездили с детьми, когда они были маленькими, и ты любил разговаривать с хозяйкой фермы и спрашивать у неё про разные сорта яблок. Во время нашей последней поездки ты молчал и просто наблюдал за постаревшей хозяйкой, которая взвешивала нам яблоки. Ты всегда любил ходить между яблонями, любуясь ими и бережно срывая каждое яблоко, но сегодня сил у тебя не было, и мы просто купили яблоки. Ты приехал попрощаться с любимым местом.
Рядом с яблочной фермой была наша любимая клубничная ферма, и туда мы тоже заехали в последний раз. В тот день впереди тебя бежала наша маленькая внучка, и также радовалась кроликам и курочкам, как и наши дети двадцать пять лет назад, когда мы только начали ездить с ними на фермы. Я смотрела на смеющуюся внучку, и слёзы текли у меня по щекам. Рядом со мной шла наша повзрослевшая младшая дочка, и тоже вытирала слёзы, видя, как ты с трудом ходишь и в глазах у тебя нету былой радости и озорства. Я вспоминала, как часто мы ездили на эту ферму всей семьёй, как часами бродили с детьми по фермерским полям, собирали малину и прыгали в сене. В тот последний раз ты сидел на скамейке, опустив голову на руки, и говорил нам, чтобы мы шли гулять, а тебя оставили отдыхать здесь. Но нам не хотелось. От смеющихся счастливых лиц вокруг становилось ещё больней, слёзы всё время застилали глаза, и я их вытирала, стараясь не расстроить тебя.
Во время одной из последних поездок в парк у реки, куда мы раньше любили приезжать, мы совсем немного прошлись по тропе и сели на скамейку. Ты сказал, что тебе холодно и дальше идти нету сил. Мы сидели, прижавшись друг к другу, и у меня опять текли слёзы. У меня не получалось их сдержать. Ты говорил мне, «Ну чего ты плачешь, всё будет хорошо», а я говорила, что мне больно смотреть на смеющихся счастливых людей, бегущих по парку, и понимать, что мы уже никогда не сможем так, как они. Ты не сможешь, а я без тебя не хочу. Ты говорил, что мы сможем, но я понимала, что ты просто хотел меня успокоить и надежды на выздоровление почти не осталось…
Последние шаги
Чемодан казался каким-то бездонным. Я перебирала эти воспоминания, наполненные болью, и им, казалось, не будет конца.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».