ололедицу. Машины заносило, люди катились по привычным тропам, вынужденно выделывая разные па из фигурного катания. Ноябрь –полузимник, кажется, так в народе называют этот месяц. Видимо, не зря. Некоторые, балансируя и скользя по дороге с легкостью падающей снежинки, даже шутили со своими приятелями, мол, так быстрее и дешевле, чем на общественном транспорте, не говоря уже о такси. Да, сурово. Да, с некоторыми последствиями для здоровья. Но все же, но все же. Другим же было не до шуток – они осознавали всю опасность этого природного явления, которое было чревато не только падениями, но и травмами. В этих двух лагерях людей было примерно поровну. Плюс и минус. Черное и белое. Эдакая природная коллизия в лучших ее проявлениях.
Конечно, были и исключения из правил – люди, которые не замечали ничего вокруг – привычно бежали куда-то по своим делам, не оглядываясь по сторонам и не смотря под ноги. Вера была именно из этой категории людей. Работа– дом– работа. Суета. Что в жизни, что в голове. Вот и сегодня она мчалась куда-то по делам. Надо было решить срочную проблему. На остановке собралось приличное количество народу, а автобуса все не было и не было. «Только бы не опоздать», – мысленно талдычила Вера про себя. В этом районе она оказалась в первый раз – по работе. Долгое ожидание лишало ее душевного равновесия. Не то чтобы она вышла слишком поздно или опоздает на ту самую встречу, прибудь автобус через час. Она вышла слишком заранее – подводить людей было не в ее характере. Но сам факт ожидания и неопределенности выбивал из колеи. Окружающие переминались с ноги на ногу, совсем окоченев от холода. По ощущениям было минус пятнадцать, хотя, по прогнозам, обещали всего-навсего минус пять. Вере же все было нипочем, так как на ней был предусмотрительно надет мятный короткий пуховик с регулировкой температуры – привет, будущее, ты уже настало, а вязаные шапка и шарф цвета шампань с мелкими редкими блестками компенсировали отсутствие капюшона. Светло-синие потертые джинсы были достаточно плотные, чтобы не озябнуть в такую погоду, а на ногах угги в тон шапке и шарфу. Подошва у них была поистине скользкая, но Вера безумно их ценила за удобство. Естественно, недостатки уходили на второй план.
Время тянулось совсем медленно, и Вера начала все чаще и чаще тяжело вздыхать, будто это могло помочь ускорить процесс простаивания без дела. Она оглянулась по сторонам и поняла, что в автобус может и не попасть. Хоть она и пришла одной из первых, ее не замедлили отодвинуть во второй ряд более ушлые люди. Итак, среди безликой массы затерялась еще более безликая Вера. Вот такие дела творятся в этом бездушном мире. Не уследила, не поборолась за себя. Впрочем, все как обычно. Просто махнула рукой и недоборолась.
– Недо… – укоризненно процедила Вера.
Вся издерганная, она обернулась и запрокинула голову, заслоняя рукой лицо от солнца, которое, по идее, должно было согревать, но толку от него тогда было мало. От него веяло холодом. Чтобы хоть как-то успокоиться, она решила обследовать глазами окружающий мир, который всегда был ее вдохновением для работы – любая черточка, освещение, поворот головы, непринужденная поза рядом стоящего человека. В общем, перспектива жизни, как сама Вера обозначила в самом начале своей карьеры. Прямо за остановкой был серый сталинский дом, и Вера заострила свое внимание на нем. Всматриваясь в окна, она думала о том, насколько одинаковы условия для жителей, но как разительно они отличаются вкусом и подходом в плане интерьера и декорирования своего дома: в одной квартире на втором этаже не было занавесок, а на подоконнике стояла плетеная красная корзинка с пасхальными яйцами; чуть выше в квартире левее шторы присутствовали – тяжелые и темные с цветочным вставками, но не задернуты, поэтому легко можно было рассмотреть стоящий возле окна шкаф со всеми книгами и безделушками. Окно там было украшено несколькими бумажными снежинками. В следующей квартире форточка была приоткрыта и там виднелся колыхавшийся от ветра тюль – легкий, воздушный, ажурный. Но больше всего ее заинтересовали потолки – один навесной с оригинальным освещением, второй простой белый, другой обшарпанный и неухоженный, но какая там была люстра! Шедевр своей эпохи.
Хоть будучи и замкнутым ребенком, Вера обладала харизмой и индивидуальностью, привлекавшей внимание многих, кто когда-либо сталкивался с ней. Она была парадоксальна, сложна. Каждая клеточка ее была пропитана манящим очарованием. Она могла завоевать сердце толпы своей пытливостью ума и стремлением выразить себя через свою творческую призму, основательно изучая все детали и преобразовывая их в художественное творение. Что нельзя сказать про ее способность влюбить в себя отдельных людей. По одиночке на нее смотрели как на отшельника, не умеющего адаптироваться под их видение мира. Да, по современным понятиям ее можно было считать немного чудаковатой – Вера была большим любителем восторгаться красотой того, что большинство даже не замечало. Особенно небом. Наверное, это единственное, что хоть как-то ее трогало до сих пор. Оно всегда казалось таким близким, манящим. Постоянно притягивало и дразнилось. Единственный способ дотянуться до него, в понимании Веры, – отрастить крылья. Для нее это сделать было легко с помощью своего творческого ума. Однако в какой-то момент эти крылья стали слишком тяжелой ношей. Сомнения насчет целесообразности выбора в карьера