ранные братьями Гримм в Германии в начале XIX века, относятся к числу самых известных и любимых во всем мире, и именно братья первыми стали их со временем переписывать.
Сказка подвижна, для нее не существует жестких правил. Конечно, сказка может начинаться словами «однажды давным-давно…» и заканчиваться «…и жили они счастливо до самой смерти». В сказке могут встретиться повторы и магическое число три. Но это вовсе не обязательно. Все правила о том, какой должна быть настоящая сказка, были придуманы после того, как сказки перестали рассказывать. Для этой книги мы отобрали десять лучших историй братьев Гримм – грубых, жестоких, злых, прекрасных, поразительных, чудесных, затейливых – можно перечислять бесконечно. Кто-то, возможно, возразит – они же адресованы исключительно детям. Ведь это сказки, и некоторые истории братьев Гримм со временем действительно стали чересчур адаптированными для детей. Появились очеловеченные животные и истории про Красную Шапочку и Ханса и Грету в картинках для малышей. Куда же подевалось все жуткое и страшное? В том числе это «страшное» мы и хотим вернуть в сказку. Вернуть тот прежний мир, те первоначальные истории, которые, несомненно, предназначались не только детям, но и любому, кто желал послушать занимательный рассказ. А разве таких мало?
Сказка подвижна, но мы старались по мере сил не отступать от первоисточника. Вместе с тем мы что-то добавляли, а что-то опускали в случаях, когда истории позволяли и побуждали вносить правки, подробнее об этом сказано в послесловии. Все отобранные сказки остаются сказками братьев Тримм, но мы пересказали их своими словами и дали волю своей фантазии. Истинным даром и наслаждением было для нас окунуться в этот таинственный, опасный и чудесный мир, который существовал однажды.
Бенни Бёкер и Кеннет Бё Андерсен
Белоснежка
В вольном пересказе Кеннета Бё Андерсена
Зрелище завораживало. Снежинки легким пухом опускались на землю и заключали ее в белую оболочку. Новый мир накрывал прежний. И королева, сидевшая с шитьем у открытого окна, растрогалась, а бывало такое нечасто. Ей было тепло, несмотря на мороз. Его она не страшилась и дышала холодом полной грудью, при этом уносясь мыслями в детство – во времена, когда она танцевала среди снежинок и лепила ангелов из белого покрова. Так много лет прошло с тех пор, как минуло ее детство! Так много лет, как…
Резкая боль прервала ее размышления, и королева опустила глаза. Она укололась иглой. Капля крови собралась на самом кончике пальца и упала на снег. За ней еще одна. И еще. Королева зачарованно смотрела на алые пятна. Это было так красиво – красное на фоне сплошной белизны. Королева распорола вышивку и вынула ткань. Подняла пустые пяльцы из черного дерева и взглянула через них на снег – они словно обрамили пятна крови. В этот миг королева поняла, чего так страстно желала, хотя, как ни странно, раньше это не приходило ей в голову.
– Дочку! – прошептала она. – Я хочу дочку с кожей белой, как снег, румянцем ярким, как кровь, и волосами цвета черного дерева.
И королева, привыкшая добиваться своего, отправилась к королю. А он выполнил то, что она велела. Так происходило всякий раз, ведь Его угасающее Величество не смел ослушаться своей супруги. Дело в том, что она никогда не была принцессой и перед тем, как стать королевой, представляла собой нечто совсем иное…
«Ведьма!» – дразнили ее дети, когда она, маленькая девочка, танцевала на снегу, не проваливаясь. А вот они потом все провалились под лед на озере, пока она сидела на берегу и, улыбаясь, слушала их крики.
Прошло время, и она стала королевой. Она настолько ослепила короля своей красотой, что он мог смотреть только на нее, а вида других людей не выносил. И потому он безвылазно сидел в своей комнате, снедаемый тоской и колдовскими чарами.
Нынче король стал похож на свою бледную тень, однако сохранил остатки былой мужской силы, и вскоре живот королевы округлился. Поначалу королеве не нравилось ее меняющееся тело, и она каждый день рассматривала себя в зеркале, которое немудреным заговором наделила сознанием и умением говорить.
– Зеркальце, скажи-ка, милое, – властно требовала она, – кто в стране сей всех красивее?
И с облегчением выслушивала привычный ответ: «В целом крае нету девы, что прекрасней королевы». Каждый день она задавала один и тот же вопрос и каждый день получала один и тот же ответ. И однажды ночью тело королевы приобрело прежние очертания: она родила дочь с белой кожей, алыми губками и черными волосиками.
– Малышка Белоснежка! – промолвила королева.
Она взяла ребенка на руки и почувствовала что-то похожее на любовь. Младенец открыл глазки, и на миг королева сильно забеспокоилась. Она увидела еще один цвет, цвет, который не она выбирала. Дитя унаследовало его от короля – прекрасные глаза девочки были синие-пресиние, как ясное небо. Девочка была очень красивой. Тревога королевы отступила, лишь когда она задала главный вопрос зеркалу. Услышав привычный ответ, она с облегчением вздохнула и повернулась к люльке, в которой кричал ребенок.
– Тише,