мира – мира надзирателей, воспитанников, охранников, грузчиков… Нет, он был весь такой важный, манерный, напыщенный. Низенький, коротконогий, толстенький. В дорогущем чёрном костюмчике, блестящем. И в белой накрахмаленной рубашке с шёлковым бордовым галстуком. Рыжие волосы у него торчали по обе стороны лысеющей головы, а на носу сидели тонюсенькие очки. Казалось бы, он был такой… Как пудинг. Мягкий-мягкий человек. На первый взгляд. Потому что глаза его – серые, глубоко сидящие – смотрели так надменно и нахраписто, что складывалось впечатление, будто он смотрит на таракана, а не на человека. В общем, неприятный тип. Но ботинки и часы – дорогущие, наверное, как его собственный чёрный «Мерседес». И с ним могут быть проблемы… Если он поймает его – Водкина – век его сократится в сотню раз. Он отвечал головой за воспитанников, имел с этого бизнеса крупный доход – гранты и бюджеты никто не отменял.
Бурьянов не унимался, продолжая гнусаво тараторить.
– Что?! – раздражённо воскликнул Водкин. Ему захотелось вмазать Бурьянову чем-нибудь по голове, чтобы тот заткнулся.
– Как зовут, говорю… Чего ты такой нервный?!
Водкин снова взял папку искомой асоциалки и открыл. Действительно, он даже не обратил внимания на её имя…
– Дарья Черникина, – прочитал Водкин. – Всё?
– Красиво звучит, – протянул Бурьянов. – Возьму над ней шефство.
– Я тебе возьму…
Водкин потянулся и пошёл на выход, старший же надзиратель, несомненно, тут же потопал за ним.
Не успели они пройти и двух десятков шагов, как рация Бурьянова снова ожила.
– В медкабинет, живо! Ходом! – заорал Костылёв.
Они перешли на бег. Водкин готов был уже вызывать охранников – те ребята в чёрной униформе носили при себе и пластиковые путы и резиновые дубинки. Глядишь, при случае могли и помочь…
Медкабинет был небольшим, и там помещалась лишь женщина-терапевт со своей медсестричкой… Иногда, конечно, там был и медбрат. Кроме стола и двух стульев, там стояли и шкафчики с лекарствами, занимающие почти всё пространство. Когда Бурьянов и Водкин ворвались туда, прорвавшись сквозь толпу воспитанников, они обнаружили там Костылёва – разъярённого, растерянных врачих и одного из подростков, одетого в чёрный спортивный костюм. Он нагло улыбался.
– Что случилось? – машинально спросил Водкин, но догадался в следующую же секунду.
– Приглядывайте за этим джентльменом, – сказал им Николай Игоревич гораздо спокойнее. Подросток же продолжал гадостно улыбаться, но смотрел на медсестричку…
– Он схватил за грудь мою медсестру, – произнесла терапевт. Ей было, приблизительно, лет шестьдесят, поэтому она за свою грудь могла не переживать. – Я, конечно, повидала всяких-разных, но этот…
Бурьянов – молча и сильно – пнул воспитанника по ногам. Тот скривился от боли и чуть присел.
– Фамилия, сукин сын! Назови мне её!
– Алиев, – ответил парень и впился в лицо Бурьянова яростным взглядом.
– Я за тобой лично пригляжу. А теперь пошёл подметать