ть первого декабря. В Городском родильном доме Великого Устюга.
А моя бабушка, София Марковна Рождественская, всю свою трудовую жизнь провела в качестве костюмера на Вотчине Деда Мороза. Там же, кстати, и прошло моё замечательное детство.
Как после этого не будешь верить в новогоднее чудо?
Я верю!..
И всем всегда советую!..
Офис моего мужа всегда казался мне бездушным местом и новогоднее убранство здесь совершенно лишнее. Высокое здание с панорамными окнами. Вроде должно быть просторно и много воздуха, но это не так.
Каждый раз, когда оказываюсь в этих стенах, начинаю задыхаться.
Здесь явно не хватает зеленых растений, а еще картин. Да, так было бы лучше. Немного ярких красок, чтобы освежить это серое место, и все изменится. Возможно, даже моё отношение к этому храму копировальных машин и шредера.
– Николь Андреевна, добрый день. Вы к Тиграну Рустамовичу?
– Именно. Муж у себя?
Два охранника – Виктор и Алексей – коротко переглянулись между собой, подавив легкую усмешку, от которой дурное предчувствие образовало кратер прямо в моем сердце.
– Разумеется.
С улыбкой достаю из своей любимой корзинки свежеиспеченные пирожки и угощаю. Помню, в прошлый раз они хвалили их. Те были с капустой, а эти с мясом.
Входной турникет издает долгий писк, и я прохожу к лифтам. Весёлая толпа освобождает приехавшую на первый этаж кабину и быстрым шагом покидает холл бизнес-центра.
Последний обеденный перерыв в этом году.
За компанию тоже улыбаюсь, но тут же, как высокий, ароматный цветок, грустно вяну.
Два часа прошло с нашей ссоры с мужем, места найти не могу. Чувствую себя виноватой.
Все это время рваными движениями брала телефон в руки, чтобы проверить на входящие вызовы. Там было пусто. Ни звонка, ни сообщения. На мои же он не отвечал, а СМСки игнорировал. Поэтому я постаралась взять себя в руки, быстро испекла пироги и приехала.
Лифт, как назло, едет медленно. Окидываю себя придирчивым взглядом в зеркало и вновь растягиваю губы в улыбке.
Я не люблю косметику, но ради мужа всегда пользуюсь тушью и помадой. А сегодня на скулы нанесла едва заметные розовые румяна.
Нравится ли мне свое отражение? Думаю, да.
Семейная жизнь – это царство компромиссов, уважения и любви.
Поправляю укороченную шубку из искусственного меха, разглаживаю юбку от несуществующих складок и смело шагаю из лифта.
Каждый раз, подходя к кабинету мужа, начинаю нервничать. Понимаю, что я законная жена и имею право быть здесь. Но постоянно испытываю чувство, словно я лишняя, элемент, который в данный момент несказанно раздражает, а Тигран просто терпит, чтобы не обидеть.
Хотя я всего лишь принесла ему обед. Или заехала лично пожелать ему удачи в подписании сделки.
– Здравствуй, Марина, – приветствую и улыбаюсь секретарю Тиграна.
Мы с ней сразу нашли общий язык. Марина, как и я, увлекается шитьем. Как-то мы проговорили с ней весь обеденный перерыв. И проговорили бы еще столько же, если бы не грозный голос моего мужа, который жестко оборвал нашу беседу.
– Николь Андреевна? – растерянно спрашивает.
– Я же просила, просто Николь.
У нас небольшая разница в возрасте, да и не привыкла я, чтобы ко мне обращались по имени и отчеству.
– Тигран у себя? Или ушел на обед?
Мне никогда не нравилось, что муж расхаживает по ресторанам. Не лучше ли питаться правильной, здоровой пищей, приготовленной любимой женой? Он только отмахивался, злился. В какой-то момент даже подумала, что плохо готовлю, и Тигран поэтому предпочитает ресторанную еду, а не домашнюю.
– Он у себя…
Красные скулы Марины на глазах теряют свою яркость. Губы из пухлых становятся поджатыми, я уже вижу одну тоненькую ниточку.
Голова гудеть начинает от увиденной картинки, паника заливает с головы до ног смоляным раствором.
Но это же глупость, правда? Я не героиня мелодрамы, у которой муж обнимает свою сотрудницу за дверью кабинета.
Встряхиваю головой, чтобы избавиться от назойливого ощущения. Сердце трепещет как крылья птицы, стремящейся на свободу.
– Он… один, Марина?
Чувствую себя сейчас глупенькой, спрашивая о таком секретаря.
Марина молчит, потупив взгляд. Я делаю несколько шагов в приемной по направлению к кабинету и, коротко постучав, резко распахиваю широкую дверь.
Первое, что ощущаю – знакомый приторный парфюм. Затем вижу длинные, стройные ноги, обтянутые полупрозрачными чёрными чулками. Юбка задралась, поэтому я рассматриваю ажурную резинку от них.
Муж склонился над Кирой, финансовым директором его компании. Нависает над ней коршуном. Белая рубашка красиво очерчивает его напряжённые мышцы на спине.
Кира же откинула голову назад, открывая