известность, вытрясывая последние силы находиться в сознании. Тогда я не обратил внимания на шум. Однако эта реклама стала преследовать меня повсюду.
Через пару дней мне на рабочем месте кто-то оставил множество листовок. Они все информировали о том же лечебном ретрите. Я разозлился на того, кто оставил мне этот мусор и выбросил их все в окно. Они летели вниз, словно лепестки, качаясь из стороны в сторону.
Начальник вызвал меня в кабинет. Он был информирован о моем правонарушении. Однако в его словах значились листовки несколько иного содержания. Гораздо хуже. И противозаконней. Камера на улице напротив запечатлела меня, разбрасывающего эти бумажки в рабочее время. Он был зол. Я тоже. Это была не моя вина. Они все напутали. Я хотел возразить, но он не дал мне право слова.
– Костя, твоим последним шансом хоть как-то удержаться за работу является командировка, – начал он. Он понимал, что я завишу от него и работы намного больше, чем от чего-либо ещё, – Ты, наверное, слышал про чудодейственный ретрит где-то в деревенской глуши? – я обомлел на мгновение, хотел что-то сказать, но в этот раз решил принять свою судьбу. «Не может же она быть так плоха,» – подумал я тогда. Как я ошибался…
В тот же вечер я собрал свои последние пожитки и сел на автобус дальнего следования. Ночная поездка по бесконечным лесам и пустотам развлекала меня лишь кошмарными снами. В них я постоянно бежал от кого-то. Чувствовал следящий взгляд из всех теней. Безнадежно стремился обратно домой, в безопасность, но никак не мог туда добраться. Последней картинкой перед пробуждением стал какой-то парень. У него на голове было какое-то подобие дьявольских рожек. Он следил за мной со стороны. Разговаривая сам с собой. Сначала я решил, что это сумасшедший. Он послал мне что-то вроде воздушного поцелуя. Но в следующий миг меня окутал невероятный мороз по всему телу и беспричинный ужас. Он исчез, а я остался с этим чувством, пока меня не разбудил водитель автобуса:
– Приехали, парень, – неаккуратно потряс меня он. Я взвизгнул и подпрыгнул от страха. Сон сильно возбудил мои нервные окончания. Водитель испугался посильнее моего. Он отскочил в конец автобуса и перекрестился, – Изыди, дух нечистый. И вещи свои забери, – запинаясь произнес он. Я решил, что дело в красных глазах и не обратил на это внимание.
Забрав вещи, я направился в деревушку. Местность мне была совсем незнакомая, поэтому необходимо было осведомиться у здешних жителей об этой школе. Однако жителей было не видать на версту вперед. Из некоторых домов валил дым от печки, но окна были наглухо забиты. Словно они боялись чего-то или кого-то. На улице я так никого и не встретил. Хотя ощущение преследование из сна не прекратилось. В каждом темном переулке я видел красные глаза. Они следили за каждом моим шагом, убеждаясь в правомерности моих действий. Я ступал на чужую территорию. И чувствовал враждебность.
Я стучался в двери, просил о помощи. Я искал выходящих, бегал за ними до самого дома, утверждая в их безопасности. Они же мгновенно закрывали двери, лопоча о моей «дьявольской натуре». Чертовы глаза! Я надеялся, что после хорошего сна они посветлеют, но кошмары побили еще больше капилляров. Лишь одна девушка не бежала от меня. Она развешивала белье на длинной веревке во дворе одного и домов.
– Извините. Простите, девушка, – пытался докричаться до нее я, – Вы не могли бы мне помочь? – ее светлые локоны струились вдоль тоненькой фигурки. Когда она обернулась на меня, они мягко подпрыгнули и окутали ее открытое плечо.
– Вы потерялись? – совершенно искренне спросила она. Глаза ее были цвета солнца. Они искрились изнутри. Что-то в ней напоминало лесную нимфу. Она словно могла исчезнуть в любой момент. Может, я все еще сплю?
– Да, я приехал сюда в переоборудованную школу. Им нужна какая-то помощь от моей компании, но я не могу найти дорогу. Ни одного указателя, а жители словно бояться выходить на свет, – объяснил я ей всю ситуацию. Она оставила белье и подошла ко мне.
– Ваши глаза… – она встала вплотную и белоснежными руками, не знающими тяжелого труда, убрала прядь волос, скрывающую мои жуткие глаза. Я сделал это неосознанно. Не хотел пугать ее.
– Да, это жуткие мигрени. Думаю, в этой лечебнице мне помогут, – она нахмурилась, вторая бретелька ее платья спала на сгиб локтя. Она не заметила этого. А я не мог отвести взгляд. Платье не спало, но обнажило искусные ключицы. Кожа искрилась на свете восходящего солнца. Это завораживало мой взгляд. Мой разум. Мое нутро.
– Вы уверены, что не ошибаетесь? Школа не то, чем кажется. Лучше бы вам держаться оттуда подальше, – мягко произнесла она, закрывая мне глаза аккуратными пальчиками. Я воспринял это как сигнал и подался вперед. Желание поцеловать ее вскружило мне голову. Эти хрупки ключицы. Эти пухлые губы. Эти открытые плечи. Все это словно манило.
Как только я прикоснулся губами к чему-то теплому, я почувствовал яркую горечь. Вкус смешался с соленостью крови. Теперь капилляры стали лопаться и во рту? Кажется, мое состояние стало хуже. Я открыл глаза. Прекрасной девушки передо мной больше не было. Вместо нее стоял полумертвец. Часть лица его была сожжена насквозь, обнажая гнилые зубы и кости. Я отпрянул, сдерживая желание извергнуть