постоянную связь с нашими «источниками» в Вашингтоне, Москве и в нескольких европейских столицах. Мы встречались с ними иногда через несколько дней – а порой даже через несколько часов – после совещаний за закрытыми дверями, переговоров, телефонных разговоров и прочих обменов мнениями, происходивших по дипломатическим каналам и описанных на этих страницах. Информация, которую мы получили, воспроизводилась не по памяти, а часто по записям основных моментов разговора, по памятным запискам о беседах, телеграммам и другим документам. Мы цитируем дословно лишь в тех случаях, когда наши «источники» непосредственно присутствовали при том, о чем говорилось. По возможности мы перепроверяли информацию о каждой встрече, беседе или эпизоде.
Многие из наших «источников» должны остаться анонимами, поэтому мы не можем воздать им здесь должное, но наша благодарность не знает границ.
И наконец, мы признательны всем членам наших семей, которым в течение четырех лет пришлось жить с этим проектом. Девин и Адриан Тэлботт проявили активный интерес к этому делу и мирились с занятостью отца. Наши жены – Афсанэ и Брук – поощряли наше сотрудничество, даже когда это осложняло семейные отношения. Они также читали большие разделы рукописи на различных стадиях работы и давали нам необходимые советы. По этим и многим другим причинам эта книга посвящается им.
Майкл Р. Бешлосс, Строуб Тэлботт.
«Этот новый малый – Михаил Горбачев»
В четверг, 10 декабря 1987 года, по окончании своего первого визита в Соединенные Штаты, Михаил Горбачев вышел из Белого дома, попрощался с Рональдом Рейганом и сел на заднее сиденье своего черного лимузина «ЗИЛ» вместе с вице-президентом Джорджем Бушем.
Машина покатила по дороге, ведущей от Белого дома, под мелким дождем, направляясь на военно-воздушную базу Эндрюс, и Буш сказал Горбачеву, что ему пришла одна идея, но он предпочел бы, чтобы Горбачев не оглашал того, что он сейчас услышит. Горбачев кивнул.
Хотя до начала президентских выборов в 1988 году оставалось еще три недели, вице-президент уже вовсю вел кампанию за то, чтобы быть выдвинутым кандидатом от республиканской партии. Лидер сената от его партии Роберт Доул из Канзаса, по данным нескольких опросов общественного мнения, опережал его.
Буш сказал: «Есть немало шансов, что я выиграю на президентских выборах в будущем году. Сейчас Доул выглядит весьма опасным соперником, но я думаю, что республиканцы выдвинут меня. Если меня выберут, – а я думаю, что выберут,– знайте, что я хочу улучшения наших отношений».
Буш объяснил, что за семь лет на посту вице-президента при Рональде Рейгане ему приходилось держать свои умеренные взгляды при себе. Он пояснил, что Рейгана окружают «отпетые убийцы-интеллектуалы», которые будут счастливы ухватиться за любое доказательство того, что вице-президент в глубине души – либерал. Поэтому во время кампании 1988 года ему придется делать и говорить многое с таким расчетом, чтобы быть избранным. Господин Горбачев не должен обращать на это внимания.
Горбачев ответил, что все понимает. Много времени спустя, вспоминая этот разговор, он скажет, что «это была самая важная из всех наших бесед с Бушем». На протяжении последующих четырех лет всякий раз, как ближайшие помощники советского руководителя жаловались, что Буш потворствует республиканским консерваторам, Горбачев напоминал им о беседе в лимузине и говорил: «Не волнуйтесь. Сердце у него там, где надо».
За первые сорок шесть лет жизни Джордж Буш лишь изредка имел дело с Советским Союзом. Когда Буш был послом в ООН в 1971 – 1972 годах при Ричарде Никсоне, он возил своего советского коллегу Якова Малика на игру нью-йоркской бейсбольной команды (принадлежавшей его приятельнице Джоан Уитни Пэйсон), но это мало что изменило в дипломатических отношениях между странами.
Когда Буш был директором ЦРУ в администрации Джералда Форда, консервативно мыслящие критики разрядки и сторонники вооружения Америки обвиняли Управление в том, что оно систематически недооценивает военную угрозу со стороны СССР. Вместо того, чтобы стать на защиту профессионалов-разведчиков, которыми он руководил, и защитить Управление от нажима со стороны политиканов, Буш постарался утихомирить правое крыло. Он предложил создать комиссию из людей, не имеющих отношения к ЦРУ, которая наблюдала бы за методами работы Управления. Он открыл этим людям доступ к секретным материалам и санкционировал подготовку ими доклада с оценкой сверхсекретной разведывательной информации ЦРУ о различных сторонах деятельности Советского Союза.
Как и следовало ожидать, эта группа, названная Командой Б, объявила, что ЦРУ проявляет излишнюю мягкость к СССР, и присоединилась к всевозраставшему хору голосов, призывавших к новой американской программе вооружения. Один из помощников Буша в ЦРУ вспоминает, что его начальник, «рассматривая данные стратегического значения, никогда не высказывался определенно. Главной его заботой было попытаться примирить различные точки зрения… Он из тех, кто берется за разрешение проблем». Буш как-то сказал: «Решите же эту чертову проблему. Если для этого нужна Команда Б, используйте ее».
После того, как Форд потерпел поражение на выборах