кально спускался вниз и расширялся в очередной зал. Упасть тут очень легко.
Хотя нет… Это был не туннель, а одна из труб мусорной фабрики. Разбитая. Искорёженная… Но свет всё ещё тонким лучиком пробивался откуда-то сверху. И вела эта труба в один из нижних уровней мусороперерабатывающего завода.
Муравьёв в трубе-туннеле не было ‒ даже изменённые магией существа не могли полностью наплевать на гравитацию. И спасали принцессу лишь её крылья ‒ пусть и повреждённые, они гудели, позволяя ей парить. Однако муравьи в зале под нами нервно водили усиками, пытаясь понять, что их беспокоит. А вот меня больше тревожило то, что я увидел в центре помещения.
Когда мы сюда отправились, я ожидал увидеть существо в пять, ну максимум ‒ в семь раз больше обычного муравья. Я уже видел принцессу и не думал, что меня смогут удивить… Вот только я ошибался.
Среди разбитых прессов и искорёженных печей, в завалах нанесённого мусора находилась матка. Она была раз в двадцать больше принцессы! Это было не живое существо, а чуть ли не небольшой дом!
Большую часть ожидаемо составляло брюшко: беловатое и полупрозрачное, которое беспрестанно пульсировало и по нему в прямом смысле проходили волны. И каждые пятнадцать секунд оно извергало из себя куколку, которую тут же подхватывал кто-то из рабочих и уносил через один из многочисленных туннелей, пробитых прямо в стенах.
Ещё одна группа рабочих находилась перед головой матки и постоянно подносила ей еду ‒ превращённые в однородное месиво куски, даже не знаю… Термитов? Грибов? Мусора?
Кроме того, в зале находились муравьи-воины, а также самцы ‒ почти десяток муравьёв, размерами, не уступающие принцессе и обладающие крыльями. Более того, это были ветераны… я заметил на них броню из частей тел термитов и кусков мусора, а у одного так и вовсе вместо лапки был металлический протез (правда, я даже не захотел задаваться вопросом, как это вообще возможно ‒ некоторые вещи лучше не знать). Главная ударная сила муравейника и последняя линия обороны королевы-матки.
Хотя раненый немного смущал… Принцесса «утверждала», что её хотели убить именно из-за ранения в бою. Это она меня обманула, получается? Или я её неправильно понял? В любом случае отступать уже поздно.
– Мне никто не поверит в академии… – услышал я бормотание за спиной.
– Уж лучше пусть не верят, иначе твой отец мне голову оторвёт… – усмехнулся я и достал первый баллон с феромонами. – Работаем, как обговаривали.
Не мелочась, я пробил бок чёрного баллона заранее подготовленным куском острого металлического осколка из обвала и просто уронил баллон вниз. С едва уловимым шипением «снаряд» начал падать… а я, поняв, что чуть промахнулся, скорректировал траекторию падения для следующего, повредил второй, а затем третий и четвёртый баллон и уронил всё это вниз.
Роман подключился сразу же, едва заметно корректируя направления баллонов так, чтобы они приземлились ровно на спину матки или рядом с ней. Более того, помощник с помощью телекинеза не давал феромонам сильно разлетаться, так что облако начало накрывать не такую уж и большую область.
В первый миг никто словно и не заметил четырёх маленьких баллонов. Но не прошло и десяти секунд, как матка нервно дёрнулась. Затем ещё и ещё раз.
Муравьи рядом с ней заволновались. Забегали и засуетились.
Матка защёлкала мандибулами и затрясла головой. Она, словно в трансе, зарокотала.
И тут все муравьи начали двигаться. Нервно. Дёргано. Крайне воинственно. Щёлканье, скрежет мандибул, гул от хлопанья крыльев… Шум поднялся такой, что казалось, нас просто снесёт. И если в первые секунды это было растерянно, то чем дальше, тем сильнее внимание всех сосредоточилось на матке муравейника.
А затем первый рабочий напал на свою королеву. Это стало сигналом, и тут же муравьи, один за другим стали бросаться на свою предводительницу и мать, пытаясь уничтожить существо, в котором чувствовали врага. Королева отчаянно взревела и начала крутиться на месте, своей огромной тушей давя муравьёв… но на место каждого раздавленного приходило не меньше трёх новых, что начали облеплять матку со всех сторон.
Единственные, кто не поддался общему безумию ‒ самцы. Они взлетели и начали с воздуха атаковать рабочих и воинов, разбрасывая их в стороны. Эти бойцы нисколько не смущались, что нападают на своих же и что плюются в них кислотой. И тем более, ударяя шипами на концах брюшка. Они знали, кому верны.
Однако нас это уже мало интересовало ‒ для нас произошедшее стало отмашкой, что пора спускаться…
Хотя спуск больше походил пусть и на плавное, но падение – всё же повреждённое крыло не могло удержать принцессу в воздухе. Однако даже подобного было достаточно, чтобы заметить в неровном свете флуоресцентных грибов и мхов, куски хлама, ставшие частью зала по переработке мусора, а самое главное ‒ реагенты и самородные артефакты, образовавшиеся в этом месте. Последних имелось не так много, как в детских, где выращивались куколки, но немало… очень даже немало.
И хотя разум говорил мне, что необходимо отказаться от этих богатств ‒ они не мои. Однако я не