бсолютном вакууме, далеко от своей родной планеты, быть полностью изолированным от других и погруженным в собственные мысли? Не раз Эллой задумывалась о таком, окунаясь с головой в научно-фантастические романы, и всегда для нее это откликалось таким блаженством, но в то же время и пугало желание оказаться в полной тишине только наедине с собой.
Но тут Эллой скорее чувствовала не одиночество, а возможность уйти из реальности в совершенно иной мир, который был так маняще привлекателен. Она могла часами читать книги, ей нравилось ощущать себя полностью окутанной мыслями и запахом типографской краски, которая подобна качественному вину, с годами делается гуще и насыщеннее. Иногда даже казалось, что книга становится новой вселенной, которая полностью перекрывает существующую реальность. Эллой бы уже погрузилась в свои мысли и была бы подобно капитану Спириту уже в тысячи миллионах километрах от родной планеты, но её отвлек детский голос, который прервал космическое путешествие по миру книги.
– Привет, не хочешь поиграть со мной? Мне одному тут так скучно. – заявил мальчик и стал протягивать руку Эллой.
– Привет, а разве вокруг нет детей, с которыми ты мог бы поиграть? – спрашивала Эллой, оглядываясь по сторонам в надежде увидеть кого-нибудь еще.
– Нет, кроме меня и тебя здесь никого нет. А ты разве не узнаешь меня? – мальчик смотрел на девушку в надежде, что она разглядит в нем что-то знакомое.
Эллой вздохнула, закрыла книгу, положила ее возле себя и взглянула на мальчика. Это был мальчик лет десяти или двенадцати с каштановыми кудрявыми волосами, лицо было непримечательным, однако все равно выделялись глаза, которые были красивого голубоватого цвета, само телосложение было худощавое, одежда была местами испачканная, помятая, где-то виднелись аккуратно приделанные заплатки, но видно было как они уже расходились по швам. Однако ничто из вышеперечисленного: ни внешность мальчика, ни одежда, ни поведение – не напоминало девушке о том, что она могла знать его.
– Как тебя зовут, может быть, если ты представишься, то я хоть так что-нибудь припомню? – Эллой нужно было явно больше информации, чтобы узнать мальчика.
– Меня зовут Сэм… Сэм Стрейтон. Но не думаю, что это поможет тебе вспомнить меня, а я вот тебя помню, ты – Эллой Смит.
Девушка не понимала, откуда этому мальчику известно о ней, как такое может быть, если она сама его не знает. Все приводило в ступор, и Эллой захотелось понять, что здесь происходит.
– Я тебя не знаю, не могу припомнить, чтобы мы вообще были знакомы. – девушка сделала паузу и еще раз окинула взглядом стоящего перед ней Сэма, ей все равно захотелось помочь ему, хотя она не помнила, кто он такой. – Я бы конечно же поиграла с тобой, но может для начала поищем твоих родителей. Почему ты здесь гуляешь один?
– У меня нет… нет родителей – резко отрезал Сэм, для него было неприятно говорить о таком, словно приходилось вырывать что-то очень затаенное и травмирующее, чего категорически делать не хотелось. Как бы он хотел сказать, что его родители ждут его где-нибудь, обязательно ждут, или они отлучились, но ненадолго, или что это летний лагерь, и его отправили всего-то на каникулы, но такого Сэм сказать не мог и не осмелился бы врать. Однако ему всегда хотелось заявить, что у него есть родители, что он также, как и все остальные, окружен безмерной заботой и любовью семейного очага.
– Мне так жаль, Сэм, я не знала, что для тебя эта тема настолько болезненная. Я и сама росла без родителей и понимаю, как тебе непросто. Кто же о тебе тогда сейчас заботится? – После этих слов у Эллой замерло сердце, так как ей было знакомо это чувство, когда ты не можешь сказать о том, что у тебя есть родители, ведь она сама была прямиком из детского дома. Может быть, поэтому ее постоянно тяготило окунуться в собственный мир, где она могла бы оторваться от реальности, где не все было таким идеальным. Чувство отдаленности, чувство того, что ты отличаешься от других людей, от общепризнанной системы «нормальности» сложившихся обстоятельств не раз посещало Эллой.
– Мисс Фрузен обо мне заботится. Вернее, она раньше о нас заботилась. Это детский дом, которым она руководила, посмотри. – Сэм указал на большое здание справа от дуба.
Эллой увидела, что оно уже все обветшало, разваливалось на глазах, и видно было, что много лет стояло заброшенным. Дом казался таким огромным, будто бы мог вместить в себя очень много людей, он был весь темный, даже сероватого оттенка, будто бы вбирал в себя все звуки, окружавшие его. Эллой почему-то не очень хотелось заходить внутрь, и она решила продолжить разговор с Сэмом.
– Старый детский дом Мисс Фрузен… Погоди, ты ее знаешь? Я была еще ребенком, когда здесь все работало под ее началом. – Эллой начала вспоминать, что же она здесь делает? Не было ни намерений и никаких поводов, которые могли бы привести ее в этот уже давно забытый уголок её детства.
– Знаю…Знаю, о чем ты думаешь. Старая рухлядь, никому не нужная, стоит на обочине, и никому нет дела, что такого происходило здесь в прошлом. Хочешь покажу как было раньше? – Не дождавшись ответа от девушки, Сэм плавным движением руки превратил картинку из старого детского дома в именно ту, которая отпечаталась