должна оставаться полностью закутанной в одеяла. Удивительно, но муж не стал возражать любимой Изабелле: он восхищался ее самоотверженностью, силой веры, поэтому брак оставался белым[1].
Жены знатных китайских вельмож и супруги императоров были лишены возможности ревновать. Более того – приняли специальный закон: если мужчина приводил в дом любовницу или вторую жену, первая обязана была принять ее совершенно бесстрастно и постараться как можно скорее обучить ее установленным правилам и порядкам.
Браки бывали белыми и посмертными[2]. Порой женились на родных сестрах и племянницах. Иногда под венец шли «по доверенности» – то есть юная супруга выходила замуж за представителя своего мужа, которого никогда прежде не видела. А еще бывало, что надоевшую жену выставляли на аукцион! Какие-то женщины сами настаивали на таком, говорили: «Устала я от этого пьяницы. Хочу найти себе достойного мужа!»
Морганатический брак заключался между персонами неравного положения. Шведский король Эрик XIV женился на торговке рыбой, а голландский правитель – на фрейлине собственной бывшей жены. «Король-солнце» (Людовик XIV) обвенчался с нянькой своих незаконных детей, а русский император Александр II возвысил княжну Екатерину Долгорукову, с которой познакомился, когда та была еще ребенком.
Я назвала книгу «Жестокий брак», потому что она рассказывает о семейных союзах, многие из которых способны удивить и даже привести в ужас сегодняшнюю читательницу, ведь представить себя на месте китайской императрицы не так уж приятно, да и выйти замуж за собственного дядю согласится далеко не каждая из нас.
Чего только не случалось на брачном рынке на протяжении столетий! Браки заключали по приказу, по прихоти, в отместку и ради большой прибыли. Выискивали равнородную невесту и отправляли ее прочь, если у нее не получалось родить сына-наследника. История знала «братские семьи» и союзы, где новобрачная годилась супругу во внучки. А порой случалось, что и приходилась ему… родней! Как говорится, «инцест – дело семейное». Женились и на сестрах. Бывало, что и на родных (привет египетским фараонам), а бывало – что брали в жены сестру почившей жены. Пойти под венец с сестрой невесты, скончавшейся незадолго до свадьбы, считалось абсолютно нормальным! Мария Старицкая заменила умершую старшую сестру, которую предлагали в жены королю Ливонскому а дочь императрицы Австрии Марии-Терезии стала заменой сестры, погибшей от оспы.
А в скольких культурах возникали гаремы! И османы этим грешили, и багдадские халифы, и китайские правители… Кстати, чем фаворитки европейских королей – не гарем? При Людовике XIV считалось нормальным, если в карету с королевой садились и официальная фаворитка, и «бывшая» – та, что лишилась государевых почестей. Выдержать подобное положение вещей могли далеко не все – сдавали нервы. Оттого и обращались к отравительницам, а потом замаливали грехи в монастырях.
Эти истории и трагические, и забавные. В них есть место гордости и предубеждению, вере и отступничеству, радости и горькому разочарованию. Одно могу обещать точно – равнодушными они никого не оставят!
Глава 1. По-римски «без руки»
Зачем я на жене богатой не женюсь? Я выйти за жену богатую боюсь. Всегда муж должен быть жене главою, То будут навсегда равны между собою.
Только равные с равными – это правило действовало в Риме с незапамятных времен.
Жениться на рабыне – недостойно, привести в дом «худородного» зятя – еще хуже. Брак был альянсом, политическим действом, способом укрепить отношения двух семейств, а также возможностью заручиться поддержкой на будущее! Потому присматривать девочкам мужей, а мальчикам жен начинали очень рано.
Девочки считались достаточно взрослыми для замужества, если им исполнилось двенадцать, а мальчики – если им исполнилось четырнадцать лет. На самом деле давать брачные обеты обычно начинали гораздо позже. Мужчины так и вовсе заключали союзы после 20–25 лет. Семьи договорились? Отлично. Мнение предполагаемой невесты в расчет не принималось. Заартачиться, сказать «нет» девушка просто не могла. По римским законам все, кто жили в доме, принадлежали главе семьи. Они буквально были его собственностью, и хозяин мог распоряжаться слугами и домочадцами как ему угодно.
Нам может показаться это странным, но покорность воле отца считалась вполне обычным делом. По решению родителя девушка могла как заключить брак, так и расторгнуть его. Последнее случалось, если семейству молодой особы приходило на ум, что политическая обстановка изменилась и теперь актуальнее и выгоднее составить новый альянс.
Дочь Юлия Цезаря и Корнелии Цинны, Юлия[3] (имена девочек не были личными, они давались по имени отца или династии), изначально предназначалась в жены Фавсту Корнелию Сулле. Для нее приготовили и великолепное приданое, и роскошный свадебный наряд. Дело близилось к праздничной развязке, когда отец резко поменял свое решение – он посчитал, что для его собственного спокойствия и благополучия будет лучше найти другого жениха. Тогда девушку собрались