даешь, – усмехнулся Ступкин. – Начальство требует показать недостатки на уровне мировых стандартов. Время сейчас, Будашкин, такое – критиковать надо все по-черному.
– Ну вот Степанькина на прошлой неделе баклажанной икры съела две банки, отравилась вдрызг, так фельдшер ей на три литра клистир поставил. Она так орала, что в соседних домах люди спать не могли.
Ступкин уставился на Будашкина:
– Ты хоть понимаешь, что ты несешь? Какой клистир, какая икра? Это что ж, нам идти вперед мешает?
– Ну не спали же люди всю ночь. Работать на другой день не могли.
– Да ты рехнулся, что ли? Ты почитай газеты, что в стране творится! В Сочи, в Туапсе проститутки гуляют. В Москве в обществе «Память» антисемиты завелись, молодежь на голову целлофановые мешки надевает, дезинсекталем для кайфа дышит, а ты – клистир. Ты что, газет, что ли, не читаешь?
– Я вкалываю, – сказал Будашкин, – мне разлагаться некогда.
– Ты это брось, – сказал Ступкин, – мы с тобой одно общее дело делаем. Все самокритикой занялись. Неужели мы с тобой в хвосте плестись будем? Давай готовься, газеты почитай и собирай общее собрание.
Вечером в правлении колхоза собрали общее собрание.
– Товарищи, – сказал Будашкин, – завтра к нам приезжает американская делегация. Вы, конечно, знаете, народ грамотный, у нас сейчас линия взята на вскрытие недостатков. Сейчас в печати правильно пишут про всех, кто мешает нам жить, – это, значит, бюрократы, пьяницы, хулиганы. Кое-где нет-нет да еще встречаются наркоманы.
– Это где же они встречаются? – спросил конюх Митрич. – Чтой-то я их давно не встречал?
– Кого? – спросил Ступкин. – Кого ты не встречал?
– Ну, этих, наркоманов. У нас вроде наркоманы до войны были, а уж после войны министры повелись.
– Вот чучело, – сказал Ступкин. – Не наркоманы, а наркоманы. Это люди, которые курят марихуану. Понял?
– А-а-а, – почесал в затылке Митрич, – марихуану – это тогда конечно.
– Есть еще в зале кто, которые не знают, кто такие наркоманы? – спросил Ступкин, пристально вглядываясь в зал.
Все молчали. По всей видимости, знали или, во всяком случае, догадывались.
Ступкин все равно объяснил:
– Марихуану делают из конопли.
Народ зашумел облегченно. Коноплю знали. Эвон на пустыре травка растет.
– Вот из этой конопли и делают такое зелье, которое дурманит почище водки, ясно?
– Эхма! – сказал слесарь Артемкин. – Кабы раньше-то знать!
– А как зелье-то делать? – спросили из зала.
– Это кто спросил? – стал всматриваться в зал Ступкин. – Я тебе сделаю зелье!
– Значит, продолжаю, – сказал Будашкин, – наркоманы есть, значит, антисемиты.
– А это что ж за пугала такие? – спросила доярка Свиридова.
– Антисемиты, – сказал Ступкин, – это такие шовинисты, которые не любят семитов.
– А это кто ж такие? – спросила Свиридова.
Народ ее поддержал. Всем было интересно, кто это такие.
– Это нация такая, – сказал Ступкин, – маленькая, но шустрая.