ки солнца, которые прыгали по лесу то от одного золотого листочка, то от другого.
"В такие бы дни сидеть на веранде", – подумал Максим и силой заставил себя собраться. – "Нельзя расслабляться!" – строго напомнил он себе и поспешно добавил, на силу заставляя мысленно проговорить каждое слово едва ли не по буквам: -"Я на работе",– сделал паузу и добавил разъяснение, будто самому себе напоминая, и давая несильный подзатыльник: "Дежурство."
Максим посмотрел на пассажира на переднем сидении, мягко скользнул взглядом на водителя, осмотрел дорогу. Всё аккуратно: ни на чём не акцентируя внимания, будто просто осматривается. Не за что уцепится взглядом, смотря на него.
"А мыслью?" – прошила его тяжелая идея собственного фиаско.
Максим заставил себя успокоиться снова. От мысленных движений заболела голова. Глаза начали щуриться, выдавая этот дискомфорт. Максим почти титаническим усилием воли заставил себя поморгать, не смотря на боль, и придать себе невозмутимо спокойный вид.
Тут пришла мысль: "Так и должно быть. Ведь я же на работе."
Поняв, что у него есть, что ответить на вопросы после остановки, Максим чуть-чуть пришел в себя. Головная боль от переутомления, неизвестно, чем вызванной, давала шанс на несколько вариантов ответов.
Боль все нарастала, захватывая новые участки, будто живое существо сползая по шее к спине, пульсируя и разрезая себе путь внутрь.
Боль застыла, и следом в тишине машины раздался голос пассажира с переднего сидения:
– Парень.
Максим лишь спустя секунду понял, что это его окликнули с пассажирского, и посмотрел вперед. Водитель, быстро повернув голову к нему, осмотрел цепким колючим взглядом и велел:
– Расслабься, и не будет боли.
Максим кивнул и лег, откидывая голову на разноцветную подушку.
Водитель переключил внимание на дорогу. Максим оценил его спокойствие и уверенность за рулем. Был у Макса такой знакомый, и было с чем сравнить. Такие водители затылком дорогу чуют и в любой ситуации у них машина, что послушная собака, исполняют все веленное.
И хотя машина шла по старой, но ровной дороге, Макс подумал, что другого бы просто не взяли.
Боль ушла, и уставшее от сражения с ней тело требовало покоя, но Максу не сиделось. Хотелось и узнать пассажира на переднем, и осмотреться, и размяться, но начинать разговор первому как-то не выходило, вертеть головой было больно, а уж останавливать машину и вовсе глупость.
Его сосед сидел, почти не шевелясь. "Оно и ясно", – с завистью подумал Максим. – "Опыта лет на десять больше. Привычка."
– Парень, – снова окликнули его с переднего пассажирского. Максим вскинул взгляд, но пассажир снова не повернулся. – Успокойся. Не думай ни о чем. Просто наслаждайся поездкой.
– Он не может, – впервые за все время поездки подал голос сосед Макса, и парень в удивлении скосил на него взгляд. – Он на работе.
Глуховатый ровный голос звучал безэмоционально и только для своих предназначалась скрытая насмешка над ним, Максимом. "Напрягается, как щенок" , – значили эти интонации. Ему следовало расслабиться также, как сосед слева, и наблюдать за своим участком дороги.
– Он не расслаблен, – сказал пассажир. Следующие слова заставили Максима ошарашенно посмотреть на собеседника: – Сосредоточился на наблюдении, дав команду телу действовать по сигналу. Точнее не объясню, – пассажир виновато улыбнулся водителю, чуть повернул голову, чтобы поймать взгляд соседа Макса: – Простите.
Водитель весело хмыкнул в голос, сосед Максима едва видимо улыбнулся.
– Точнее и не скажешь, – успокоил водитель пассажира. – Вы как там?
Сосед Максима, прикрыв глаза, сцепил руки в замок, затем тряхнул пришедшими в рабочее состояние руками, проверяя концентрацию, и проводил головой из стороны в сторону. Максим оценил и это: сидеть долго неподвижным, а после парой движений прийти в рабочее состояние. Работал мышцами? Какие-то специальные техники? Даже их на курсах учат сидеть в наблюдении правильно: что время от времени нужно делать микродвижения и не давать крови застаиваться, а мышцам застывать и превращаться в камень, чтобы тело всегда было в состоянии подорваться и побежать. А тут так просто в себя пришел. Это какой уровень подготовки должен быть, чтобы этих движений для разминки Максим на всем пути не заметил или чтобы вот так сразу в себя прийти?
– Было ощущение, будто меня через мясорубку пропускают, но я остаюсь целым, – поделился сосед, посмотрев на пассажира. Тот в ответ кивнул:
– Хорошо. Осознание себя на уровне. Парень, – пассажир развернулся в кресле и протянул руку в его сторону. – Руку.
Максим посмотрел на ладонь замершую между креслами. Свет из лобового стекла слепил и хотелось пересесть или повернуть голову, или хотя бы немного изменить ракурс зрения, чтобы исчезла слепящая глаза боль и опасность от чужой ладони. Темнело, но Максим знал, что это осень вступает в свои права, и прошло совсем немного времени и он может обдумать всё, как следует.
Максим присмотрелся