>Возможно, лучшим началом моей истории были бы первые слова из песни «Телефонистки» небезызвестной группы «Znaki»: «Расскажу, но никто не поверит, а мне и не надо». Не то чтобы я был почитателем творчества этой самобытной банды, но уж хороши слова в отношении данной книги. Больно хороши. Но затем понял, что лучше так не делать. Если бы я всё-таки решил начать с «телефонисток», это походило бы на жалкое оправдание, но оправдывать себя никак не входило в мои планы, ведь я уже написал выше, что это «мой нон-фикшн», так что верить или нет – решайте сами. Это уже ваша проблема.
Для начала позвольте представиться… Нет, не так. Обойдусь без этих избитых книжных штампов. Никаких «позвольте». Да даже если бы не позволили, все равно представился бы, только толку с этого… Итак, мое имя… где-то обязательно должна звучать барабанная дробь, по крайней мере, мне так хочется это представлять, пожалуйста, дайте самую малость пока ещё ноунейму насладиться этим моментом… Алесь Минкевич. Да, да, где-то сейчас заржали в голос. «Кто это вообще такой» и все такое. Все верно, на такую реакцию вы имеете полное право. А также вы имеете ещё более полное право в этом месте прервать чтиво и больше не тратить на эту книжонку ни секунды. Если только вы не захотите потребовать вернуть обратно потраченные на нее деньги, так сказать, компенсацию за моральный ущерб. И в этом уже моя проблема – Алеся Минкевича, кроме близких ему людей, не знает НИКТО. И даже те люди, которые когда-то знали меня, со временем забивали. И мне всегда было интересно, что забывалось раньше: имя или внешность. А может и то и другое одновременно. Не спорю, внешность моя самая заурядная, незапоминающаяся и кроме большого носа что-то выделить сложно. Но имя. Имя-то у меня самое что ни на есть белорусское. Алесь. В школе я предпочитал называть себя Александром – все дело в насмешках одноклассников, которые называли меня Олесей. И это порядком напрягало мою детскую психику. Не то чтобы в школе я был объектом буллинга, вовсе нет. Слава богу, благодаря футболу я избежал этой участи – все же круто в юности быть классным футболистом. Атакующим полузащитником. Позже это амплуа научила защищаться и атаковать по жизни. До того момента я умел только терпеть. Но имени своего я все равно стеснялся. А ещё злился на свою тётушку, ведь это именно она надоумила маму назвать меня так. Отец же в этом не участвовал. Ему просто было лень. Отцу всегда было лень, если дело касалось меня. Я и рад бы опустить эти моменты, связанные с именем и родителями, но поверьте, они играют важную роль в этой истории. Даже – наиважнейшую.
Чтобы вы понимали, мой отец – военный. Не знаю как сейчас, но когда-то при царе Горохе имел высокий чин. Как звучит?! Гордо? Нет, звучит как диагноз. Так оно и было. На этом можно было бы и закруглить рассказ об отце. А мать… а мать, как она часто иронично высказывалась по этому поводу, «все время была за мужем». Почему-то при случае она любила поиграть словами. Именно так, «вышла замуж, чтобы быть за мужем». Из любви к маме я сознательно старался не копаться в мотивах ее замужества, но подсознательно понимал, что решение выйти за отца было самым неправильным в ее жизни. Хуже этого решения было только решение выйти не по любви. Маме удалось собрать бинго. За отцом мать была как за каменной стеной. Которая, правда, часто всей тяжестью давила на неё. И в этом, признаться, имею в виду ее положение, не было никаких плюсов, кроме одного – самообмана. (От него и росли и ноги, и руки. Ну и синяки вместе с мозолями на них.) Для мамы это было в жизни одной из двух отрад. Обмануть себя она очень любила. Просто потому, что это было единственным выходом. Главной же отрадой был я. «Родной и любимый Алесик, кровинушка моя». А Алесик в свою очередь любил маму. Ну и тётушку Алёну, её родную сестру. А вот от отца мне передалась лишь лень. Лень его любить…
Алёна была у меня большим авторитетом. Даже несмотря на то что она «меня на всю жизнь заклеймила». Алёна всегда отшучивалась и непрестанно предъявляла один и тот же аргумент: не имя красит человека, а человек имя. Долгое время для этого не было подходящего случая, и только через двадцать с лишним лет после того, как я стал Алесем, мне таки по-настоящему удалось «покрасить» имя. Да и то благодаря Алёне. И сейчас мы вернулись к тому, с чего начиналась эта книга: так кто же такой Алесь Минкевич. Ноунэйм? Или человек, изменивший сознание белорусской общественности? Нет, этот рассказ, да что там рассказ – роман, не попытка опровергнуть первое и доказать второе. Это дань уважения и, конечно же, памяти любимой тёти Алёны. А что до денег…не будете же вы страдать из-за потраченных двух долларов?..
По-хорошему эту историю нужно было повести именно с тёти Алёны. Так что есть смысл обнулить мой рассказ и начать все сначала, а эту главу назвать нулевой.
Глава 1
Полустанок Звездный вместе с Болбасово неспешно уплывал назад, возвращаясь к привычному спокойствию, минутой ранее нарушенному появлением старенького дизелька. За ними стройными шеренгами бежала угрюмая смешанная лесополоса. Дизель недовольно пыхтел, наматывая на цельнокатанные колёса метр за метром. Я разделял его недовольство. Моя изнеженная комфортом натура не привыкла встречать утро – тем более в октябре – с горсткой дачников в допотопном поезде, в грязном, холодном и промозглом вагоне, где температура едва ли достигала и десяти градусов. Если к этому