настолько мастерски манипулирует главным героем, что меня каждый раз охватывает восхищение его наглостью и коварством.
– Но ведь все пьесы Шекспира построены в таком духе.
– Так и есть, но конфликт всегда разный. «Отелло» учит тому, что можно быть ревнивым, главное – не быть слишком доверчивым.
«На что он намекает? Раскусил?» – подумала я, невольно отвлекшись от тревог этой культурной беседой. Не хотелось бы обсуждать классику с вампиром, что силой держит меня взаперти, но от одиночества и тоски я уже была рада пообщаться на отвлеченные темы даже с ним.
Тут из сумрака выплыла Моника и сказала, что все готово. Глаза ее были красными, будто она их долго терла.
– Что случилось? – заботливо спросил ее вампир и поманил девушку к себе.
– Ничего, просто Дездемону жалко.
– А если бы я приревновал тебя и убил в порыве ярости? Ты бы испытывала к себе жалость?
– Нет, хозяин. Вы мой отец, брат и муж. Я буду рада принять от вас смерть.
– А если я сделаю вот так, ты будешь меня любить? – он схватил ее за руку и опасно оттопырил мизинец.
Я услышала негромкий треск, который тут же перешел в надрывный крик Моники. Она опустилась на пол у ног вампира, и, дрожа всем телом, держала перед собой руку, на которой ее хозяин только что сломал ей палец.
– Я люблю вас, и все для вас сделаю, – сказала она, едва сдерживаясь, чтобы не заплакать от боли.
– Проводи нашу принцессу, – как ни в чем не бывало Анаксимандер отдал приказ и взял газету, которую не успел дочитать за едой.
Моника быстро вскочила и подлетела ко мне. Резко схватив за руку, она потащила меня в коридор, где мы уже ходили до этого, только теперь глаза не были спрятаны под мешком. Мне было жалко Монику, но судя по ее реакции, это было не первым случаем подобной жестокости. Она много готовила и стирала, а со сломанным пальцем ей теперь будет куда сложнее выполнять свои обязанности. Я прониклась к ней состраданием, но в то же время презирала за слепую покорность, хотя и понимала, что она в этом не виновата. За время пути она не проронила ни слова, лишь сильнее держала меня за локоть здоровой рукой. Я успела осмотреть коридор: простые, выложенные красным кирпичом, стены с тусклыми электрическими лампами на потолке. Напрашивался вывод, что я находилась под землей, поэтому мобильный мне не поможет – связь здесь, скорее всего, не ловит. Раньше в старых замках такие подземелья выкапывались, чтобы сделать хранилища для зимних запасов или для тайных ходов между этажами и комнатами. Пытаясь вспомнить, где могли на Туманном Альбионе находиться подобные достопримечательности, я не заметила, как мы подошли к еще одной двери, которую я, естественно, раньше не видела. Я подумала, что сейчас можно попробовать вырваться и бежать куда глаза глядят.
Вдруг Моника развернулась ко мне и ласково обняла. Я дернулась, но она крепко, как капкан, держала меня.
– За что он тебя так? – спросила я, поняв, что побег сейчас не выгорит.
– Он