, что кто-то из жителей шестого этажа, (он-то спускался с восьмого), решил тоже проехаться тем же рейсом. Дверь распахнулась, и в лифт вошла она. От нее пахло очень приятно. Он стоял и разглядывал ее украдкой, поглядывая в зеркало. Возможно, она заметила, что он наблюдает за ней. Это можно было видеть по едва видимым движениям ресниц. Немного осмелев, и увидев, что она делает вид или и правда, не обращает на него внимания, приободрился. Он стал разглядывать ее более откровенно, его взгляд с лица опустился чуть ниже, разглядывая ее волосы, вернее, то, как они лежат, и касаются ее кожи, там, ниже уха.
Она была одета в летнее платье с глубоким вырезом. Кофточка делала именно то, что он любил, она обтягивала грудь. Его взгляд скользнул ниже на ее талию. Талия была удивительно тонкой. А потом он почувствовал удовольствие от того, что его взгляд стал свободнее и безбоязненнее двигаться вдоль этих кривых. Он, будучи эстетом, получал удовольствие от разглядывания ее тела. Она была, вероятнее всего фотомодель, думалось ему. С такими формами: девяносто, шестьдесят девяносто, нельзя быть просто служащей. Возможно даже не шестьдесят, а все пятьдесят восемь, решил он.
Наконец лифт еще раз сотрясся как в экстазе, на этот раз, остановившись на нижнем этаже.
Он хотел открыть для нее дверь, но она, опередив его, распахнула двери и вышла первой.
Он не пожалел что это произошло, шел за ней спускаясь по еще одной лестнице к выходу.
Встречный воздух овевал его морем изумительно умопомрачительных запахов. Но это были не только духи, это были еще другие ароматы. Они сводили его с ума настолько, что он увлеченный и поглощенный этим занятием, уже стал бояться, что она обернется. Он даже представил это, как она, сделав это, спросит:
– почему вы идете за мной? Но она не обернулась, выйдя на асфальт, проследовала вдоль фасада влево. Ему же нужно было вправо. Он был «фрилансером», получал заказы, работал удаленно. На этот раз он должен был зайти в агентство и получить «наличные» за работу, которую он уже сделал. Конечно, он мог выйти в другой момент, но то, что он вышел одновременно с ней, было своего рода «чудо». Если вам не нравится такая экзальтация моего героя, назовите это «стечение обстоятельств». Он и раньше он видел ее, только издали. До этого момента, она никак не привлекла его внимания. Он отмечал ее среди других, просто потому, что она была молодой женщиной, скорее «девушкой». Она явно была незамужнем. На этот раз судьбе было угодно побыть с ней вместе в лифте. Судьба решил пощекотать его чувственность.
Почти не заметив, он дошел до агентства, с которым у него был договор. И все время, пока что-то подписывал, считал деньги и о чем-то говорил, был в состоянии «осмысленной комы».
Он ни за что бы, не вспомнил, что он делал, даже если бы ему еще раз заплатили столько же, или может быть больше, вообще неизвестно сколько. Он не помнил, о чем он говорил, с кем и что происходило. В таком потрясенном состоянии он вернулся домой. Подробности, те которые не касались той внезапной встречи в лифте, навсегда стерлись из его памяти.
Лежа у себя на диванчике, на котором обычно он творил, поставив ноутбук себе на колени, он стал вспоминать, как она выглядит. Он достал графический планшет и сделал несколько набросков. Он умел рисовать. Но планшетом пользовался, потому что это было веяние времени. Сейчас все творят с помощью электронных «гаджетов» и устройств. Рисовал ее увлечено и затаив дыхание. Рисунок показывал ее, как он помнил ее. Именно сзади. Ее волосы, шея, те линии, которые прорисовывали грудь сквозь кофточку. Не буду говорить грубые слова. Они не оттопыривались, понимаете? Они не оттопыривались. Они совершенно обрисовывали поверхности груди, оттягивая ткань. Так что не было никаких складок на этих кривых. Они были идеальны. Эти поверхности, ее грудь. Я говорю именно об этом. Если вы хотите, чтобы я говорил откровенно, именно об этом. Он и думал, он думал о ее груди. Он представлял, как она выглядит без кофточки. А потом ему стало совсем «тошно». Он встал, отложив графический планшет, и подошел к своему секретеру. Там у него стояла бутылочка коньяка. Открутив крышку, он стал пить, глотками, прямо из горлышка. Он не часто так делал. И то, что он это делал, означало, что его смятение все еще сидело в нем и томило его душу, продолжая мучить его фантазиями. А ведь в фантазиях он и зарабатывал.
Он был творцом, который благодаря своей фантазии выбился из общего фона разного рода «копирайтеров», «контент-менеджеров», «дизайнеров». И представляя из себя нечто совершенное, знал, это. Он так себя «позиционировал», даже «гениальный», и ничто не могло испортить его впечатление о себе. Он себя достаточно любил, понимая, что ему платят слишком мало за те прекрасные работы, которые он выполнял. Главное для него было просто окунуться в мир своих фантазий. Получив задание, он исполнял все это в течение нескольких часов, потом просто тянул время. Он по опыту знал: если он отдаст заказ сразу, он потеряет свою ценность, люди начнут платить ему меньше или давать заказов больше, а он этого не хотел. Ему было достаточно только того, что он получал. Он мог стать миллионером, но лень ему этого не позволяла. Ему было достаточно того, что он делал что-то в свое удовольствие, а потом, выполнив, получал вознаграждение и отдыхал. Он валялся на диванчике, смотрел фильмы или