>
Полочка
Умер банально. Поскользнулся на куске мыла в ванной и хряпнулся затылком о раковину. Всего-то хотел полочку прикрутить. Зачем жене именно в тот момент захотелось бельё постирать? – ума не приложу. А теперь и некуда. Сама же орала – просверли! Просверли… А сама стирать начала. И где мне там в ванной с ней было развернуться? Ванна-то маленькая. Полка эта…дюбеля…дрель…В удлинителе ногами запутался…
Зато на похоронах так ревела, так убивалась по мне, что я не выдержал и остался. Ну, надо же полочку повесить, чем не повод? Я так ангелам, которые за мной явились, и сказал:
– Не могу, граждане мои дорогие, права не имею. Дело у меня незаконченное на Земле осталось.
Ну, ангелы почесали рога, покрутили хвостами. А куда деваться? Ну, если дело незаконченное, это же как карточный долг: ужом вертись, а сделай! Вот я и остался. Тем более, что и время свободное появилось, опять же. На работу ходить не надо. Сверли да сверли.
Только вот проблемка: вернулся я в свою квартиру, а тела-то нет. Тело-то в гробу, в земле стало-быть, а сам я дух бесплотный.
Пробовал по всякому подобраться к инструменту. Пытался ухватить тем, что осталось. Всё время мимо. Руки вроде бы есть, но они прозрачные и ухватить ничего не получается. Насквозь всё проходит. Прям беда. А пока я полочку на её законное место не присобачу, меня тоже не заберут. И что делать, если в квартире меня никто не видит, кроме кошки? А кошка, когда меня видит, орёт и за обоями пытается спрятаться.
Я в раздумьях начал слоняться по дому, а дом у нас очень приличный – девять этажей и магазинов ещё на первом целая куча. Гуляю, значит, гуляю и вижу, что один дед мохнатый за тумбочкой притаился и так пристально на меня смотрит. И не орёт, главное.
Ну я его, ради интереса, цап за бороду, а он мне лаптём прям по… Раньше-то, сказал бы по яйцам, но тела-то нет, однако ударил больно. Я прям почувствовал.
Так и познакомились. Я извинился, он тоже что-то буркнул. Водки мне добыл из холодильника. Налил в два стакана. Выпил при мне, а моя рука только насквозь прошла. Подружились. Ну я и стал его просить, чтобы меня научил так же. Я же вижу, что он тоже не совсем материальный. Сквозь стены ходит, по потолку бегает и никто его не видит, кроме меня. Борода у него до пола, значит дядька в годах и опытный.
Он покобенился малёхо, но я ему про жену свою рассказал и про своё горе, вот он и сжалился. Стал учить. Поначалу, я тренировался в подвалах и на чердаке. Дед притащил мне коловорот, а я учился им пользоваться. Как в руках держать, сколько усилий требуется, как сверло зарядить – всё заново прошёл, будто с пелёнок. А вот электроинструмент, дед, почему-то не уважал. Я было пытался ему продемонстрировать, когда пообвыкся, но он боялся. Да ещё эта статика. Я посверлю, бывает, дрелью, а дед, если рядом постоит, потом, весь наэлектризованный и борода дыбом. И пылесоса он очень шугается.
Ну, месяца два-три прошло и у меня стало получаться. Любой инструмент стал поднимать, молоток, дрель, отбойник, а по вечерам стакан с дедом, это всегда пожалуйста. Захотелось мне продемонстрировать своей живой супруге своё искусство, дабы поминала она меня потом добрым словом. Явился домой и на кухне вижу, что она с моим закадычным друганом Федькой шашни крутит. Причём, на столе холодец, бутылка водки, котлеты, колбаса различная, а моя, значит, хихикает и рассказывает Федьке, что я дома при жизни гвоздя забить не мог. И так это меня покоробило дорогие товарищи! Так это меня обидело до глубины души такое к себе отношение! Я, значит, ради неё на Земле остался. Свой однокомнатный котёл с паровым отоплением на неё, шалашовку помойную, променял, а она вот как, значит? И Федька ещё поддакивает…Тоже мне, друг!
Сильно я тогда на них обиделся. Я и гвоздя забить не могу? Да после таких слов ничего бы не пожалел! Сам бы себя из могилы выкопал, а вернулся и забил бы гвозди во все места, и Федьке, и жене своей. Обоим короче. Но, поскольку я был мёртв, а мёртвые, как говорится "сраму не имут" – решил я восстановить историческую справедливость. Полочку присверлить. Только так, чтобы они на всю жизнь запомнили. И начал я сверлить. Коловоротом. По заветам мохнатого дедушки. Как он меня учил, так и делал, а свёрла выбирал самые тупые. Те, которые с завода притащил, советские, с победитовой напайкой. И днём сверлил, и ночью. Мне то чё? У меня времени вагон. Отпуск сплошной. Могу позволить, как говорится.
Ох, они меня проклинали. Вернее не меня, а того поганого дятла. Соседи особенно. Они-то думали на Федьку, который поселился в моей квартире вместо меня, а значит имел сука за всё ответственность. А он думал: просто так будет мою жену иметь и спать на моей постели? Тем более они не расписывались. И руки у него золотые. Не как у меня. А я честно, когда к нему приходили, сверлить прекращал, слушал. Напрасно Федька кричал, что это не он и сверлят в совершенно другом месте. Я, когда надо, и улики подбрасывал: мусор строительный, куски бетона, плинтус и гвозди. А чтобы соседи кричали громче, я по ночам делал отпечатки Федькиной обуви на лестнице, на стенах, на ковриках соседей, чтобы уж совсем подтвердить их опасения, что он, подлец, по ночам строительный мусор выбрасывает.
Зато, как меня соседи хвалили! Как Федьке меня в пример ставили!