ает в университет, ее первое провальное собеседование (ведь идеально сразу быть не может), а за ним собеседование другое, открывающее тысячи возможностей. Еще можно пофантазировать над новыми знакомствами, представить идеального будущего парня, и, наконец, закат и титры «жила она долго и счастливо».
Мама моя – фаталистка, вечно твердит, что в жизни часто все идет наперекосяк по воле случая или судьбы, как бы не планировал будущее, в нем все равно будет множество ответвлений и дорог, от нас не зависящих. Я решила с ней поспорить. Если долго и тщательно что-то представлять и чего-то хотеть, это обязательно притянется к тебе из Вселенной. Нужно лишь собственными ручками этой самой Вселенной помогать. Я взяла эту идею за основу собственной жизни. Буду упорно прогрызать путь, невзирая на препятствия.
Выключив воду, потянулась к полотенцу, попутно стряхивая воду с волос. Душа пела и радовалась. Вот только моя блаженная нега прервалась ровно в тот момент, когда нога опустилась на коврик, и в ступню впились маленькие детали конструктора. Откуда он вообще взялся в ванной?! И как я не заметила его в ворсе коврика, когда только забиралась под душ?
– Ауч! Твою ж! Светка, ты покойница!
Отплясывая на одной ноге и растирая вторую ладонями, я была готова действительно укокошить свою младшую шестилетнюю сестру. Кто никогда не ходил по минному полю из разбросанных игрушек, не поймет всей той боли, что я переживаю день ото дня.
– Соня, ты чего орешь? – донесся звонкий голосок из-за двери.
– Хватит разбрасывать свои игрушки!
– Я ничего не разбрасывала! Наверное, это Швепс!
Я закатила глаза к потолку с мольбой, чтобы высшие силы даровали мне терпения, пусть всего на год. Потом я буду снимать квартиру поближе к университету и смогу спокойно выходить из ванной, а не шагать как цапля. В голове возник образ маленькой студии, где на плите в турке варится кофе, на столе лежит открытая книга, а в форточку залетает ветер, играя с почти невесомой полупрозрачной занавеской. Это, кстати, тоже один из пунктов моей визуализации желаний. Жаль, что вспоминаю я о собственном уголке чаще всего в такие моменты.
Обернув вокруг тела полотенце, выглянула в коридор. Швепс, несправедливо обвиненный в преступлении, сопел на коврике в прихожей, свернувшись клубком. Наш маленький той-терьер и не догадывается, что его обожаемая хозяйка любит сваливать всю вину на него. Хотя про хозяйку можно и поспорить. Выклянчив на пятилетие собачку, Света делегировала все обязанности по ее уходу на меня. Так что Швепс стал больше моей заботой, чем ее.
– И не стыдно тебе сваливать все на эту мелкую крысу? – спросила погромче, хоть знала, что сестра, спрятавшись где-то поблизости, итак меня прекрасно слышит.
Ступая аккуратно, чтобы половицы не скрипнули, я заглянула за дверь спальни Светы. Обычно при игре в прятки она первым делом выбирает это место. Хм. Пусто. Ладно, пойдем дальше. Штора в сторону! Тоже нет. Пришлось плюхнуться на живот и заглянуть под кровать. Пара темно-карих глаз, точь-в-точь как у меня, уставилась с довольным прищуром.
– Вообще-то Швепс собака, а не крыса.
– Да неужели?!
Сестра принялась забавно как ящерка выползать из-под кровати. Ее зеленое в белый горошек платье в садик оказалось безбожно помятым. Целых пять минут вчера вечером я пыталась его отпарить, чтобы ребенок выглядел цивильно, но горбатого только могила исправит. Света относится к тем детям, которые даже в солнечную погоду наступят на единственную лужицу.
– Мы вообще-то опаздываем, а ты еще мокрая и не одетая.
А еще Света часто строит из себя деловую леди. Она скривилась и помахала рукой, указывая на полотенце и мои волосы, с которых падали редкие капельки.
– Это ты рано оделась. А я всегда принимаю душ после пробежки. – Поправив на себе полотенце, я собиралась вернуться в ванную за феном. – Тем более я выгуляла твою крысятину!
– Собаку!
– Вот и помни об этом, когда Швепсу приспичит на улицу! Через полчаса выходим.
– Ага, – бросил мне в спину маленький дьяволенок и снова забрался обратно под кровать.
Я вздохнула, наблюдая, как пяточки спрятались из виду. Уже год как отец официально ушел из семьи к другой женщине, оставив нам трешку, где мы прожили столько счастливых мгновений все вместе. Было больно. Даже если тебе семнадцать, расставание родителей несет печать непомерной печали. Зато в мои годы проще принять факт, что на несчастье счастья не построишь, оттого я и смирилась, поставила на сердце заплатки. А вот для мелкой развод стал настоящим горем. Света любила маму, любила папу, и не понимала, почему они не могут как и раньше отдавать свою любовь нам и друг другу. За этот непростой год сестра стала эмоционально нестабильной. Ее бросало то в слезы, то в приступы ярости, то порой волнами накатывал истерический смех. Любимым местом в доме для сестры стало пространство под кроватью, куда она пока еще с легкостью могла пролезть. Детский психолог сказала, что это нормально. Света пытается пережить эмоциональный кризис как может, прячется в «убежище», в котором будет чувствовать себя защищенной, в том