опадется на лестнице и спросит, когда ты вернешься. И придется что-то соврать, а врать рано утром очень противно.
Телефон показал пять утра. Где-то на краешке неба опаловым светом светился рассвет.
Я нашарила на ковре пульт от стерео и нажала на play. Заиграл Oasis. Wonderwall. Идеальная песня для зимнего неба и первых часов утра.
На столе экран ноута отсвечивал моей статьей. Ее только что опубликовал модный блог. Я ее просто наговорила, писал редактор. Я же не люблю писать. Слово – очень грубый и ограниченный инструмент. Он подходит для передачи простой информации. «Пришел, увидел, победил». Или «Осторожно, там пожар». Это факт, это правда, это общая реальность. Все остальное – попытка рассказать свою реальность другому. Для этого подходит только цвет. А буквы обычно – черно-белые. Но рисовать что-то стоящее я давно разучилась. Однажды ночью, три года назад, когда где-то внутри меня кончились краски. Остались только эти две – черная и белая. И последние силы у меня уходят на то, чтобы не дать им смешаться.
Я взглянула на экран и снова перечитала статью:
«У успешных синглов хорошая работа, дорогое жилье, любимое дело, и даже порой не одно. Сингл, когда звонит в службу бронирования, уточняет: «На одного, пожалуйста». Ну или чаще так: «Single, please».
Сингл еще достаточно молод, чтобы чего-то и кого-то хотеть, но и уже достаточно вырос, чтобы ни от кого ничего не ждать.
Синглу нравятся красивые люди. Он или она даже иногда берет такого в свой одноместный сьют на выходные в Европу или на закрытую премьеру Вонга Кар Вая.
Сингл часто встречает рассветы один.
Сингл, возможно, когда-то был даблом. Бежал с работы домой, покупал семейную машину и хотел детей. Но потом все кончилось. И начинать тебе больше не хочется.
Ты столько трудился над своим миром. Ты снова сделал все так хорошо и красиво. Тебе не нужен некто, который придет и будет все рушить. Ты и так еле выбрался в прошлый раз.
И теперь тебе нужен партнер. Не домработница, не повар, не слесарь-водитель и не экзотическое растение. Партнер. Который не будет лезть руками в твою стройку, а начнет спокойно строить рядом. А потом вы сделаете между башенками мост и будете ходить друг к другу в гости».
За пять лет в квартале успешных синглов я видела много башен и башенок. Но мало мостов. Наверное, для них нужно время. А может быть, просто не все башни равны по высоте… Свой последний мост я сожгла вчера. И сегодня мне больше нечего делать в квартале успешных синглов.
Я подняла глаза и посмотрела за экран, в окно. Туда, где квартал успешных синглов подрагивал во сне, мигая редкими огоньками окон, за которыми кто-то нервно не спал, не рисовал, не писал, не жил.
Поспать… Но нет уж. Если отправляться в путь, то именно так, в пять утра, под опаловым небом, закинув компьютер и паспорт в пустой рюкзак, а ключи – в почтовый ящик соседа. Который, быть может, польет мой баньян и допьет бутылку бургундского в баре. А когда надоест, сдаст эту комнату кому-то другому. Вместе со всем старым хламом, включая коллекцию туфель, гитару и матрас для кота. Которого я так и не завела.
Еще я оставляю свои картины. Перед уходом леплю на одну из них стикер. На желтой бумажке вывожу: Гошану. Так зовут соседа. Гошан – писатель. Его рассказы короткие и в них нет финала. Меня это бесит. Гошан говорит, это бывает, когда страшно придумать свое продолжение. Бывает. Наверное. Только не от того, что страшно придумать. А просто придумывается страшное.
«Ночные мосты» – этому засранцу. Остальные картины пусть раздарит, или продаст, или я не знаю, и мне наплевать.
Все, что я знаю сегодня, это что цифра на моем счету хороша. Что в паспорте еще много пустых страниц. И что от холодного воздуха и безграничного неба, оказывается, рано утром перехватывает дыхание.
Скоро в город придет Новый год. А этой ночью в него пришел дождь. И замерз под утро на деревьях и проводах. И все стало стеклянным и сказочным. Хрупким и еще более ненастоящим, чем обычно.
По пустому стеклянному бульвару медленно едет такси, мигая зеленым зрачком. Они здесь не редкость – в этом районе жильцы уходят поздно, возвращаются рано, задерживаются ненадолго, и, по большей части, не имеют водительских прав.
Я поднимаю руку. Водитель похож на старого хитрого тролля из сказки, которой пугают белобрысых норвежских детей.
– Куда едем?
– В аэропорт.
– В какой?
– Не знаю. В любой. В смысле… В «Домодедово».
Тролль только хмыкнул в шарф. Здесь много чудных клиентов – привык.
2
До аэропорта остался километр. Мы едем его третий час. Радио не работает. Телефоны тоже. Навстречу по обочине движутся люди с чемоданами. Пешком.
– Вон там есть разворот. Может, поедем обратно в город, сдашь билет, завтра полетишь?
В обратную сторону тоже тащится вереница машин. Так же медленно. У тех, других, впереди холодный город, покрытый льдом