ь дружной классной компанией мы отправились в Холодильный дол, что за Козенским посёлком, за окраиной города металлургов – Аши. Решили отдохнуть, вздохнуть свободой молодости и просто побыть вместе. И чему тут удивляться, когда напутственные слова отца, произнесённые уже на пороге дома, пропущены мимо моих ушей! И, вряд ли б позже вспомнились, если не…
…Отец, в просвет захлопывающейся за повзрослевшим чадом двери квартиры, встревоженный, успел предупредить: «Сегодня Пасха!.. – великий праздник! Сегодня нельзя никого убивать! …Не тронешь ты, – никто не тронет тебя!».
Только нужно ли говорить, что юному созданию, рвущемуся в весенний свет из-под отеческой опеки, меньше всего хотелось слушать поучения, тем более – религиозную чушь. Да и трогать мы никого не собиралась. Убивать – тем более не планировали! И… – подумаешь! – Пасха!.. – Какая для нас разница: «пасха» то, или – «не пасха»!..
Идти по весенним тропкам весело и романтично. Снег подтаял на солнечных склонах красочных гор. Глинистая дорожка струйкой вилась меж камней, поднимаясь всё выше и выше по скату в живописный дол. Деревья ещё не распустились. Аромат набухших почек, готовых – вот-вот! – выпустить зелень листвы в мир, витал в атмосфере гор и в наших молодых, открытых жизни сердцах.
Мы отыскали сухую солнечную полянку на берегу межгорного ручья. Парни развели костёр. Девчата лихо вскипятили чай, накрыли стол. Вкусно поели, попели песни под гитару и каждый занялся своим. Я с подружкой отошла вверх по борту долины в поисках подснежников – белоснежной ветреницы уральской. А так-как весна пока не набрала силу, и ночные заморозки прихватывали холодом землю, цветов не находилось. В тени леса лежал нетронутый теплом и солнцем снег. Он казался неприветливым, холодным, отталкивающим после яркого ослепительного света открытых весне полян.
Поиски первоцветов по кустам, проталинам результата не дали. И, как водится во всех приключенческих историях, когда все надежды иссякли, в зарослях клёна неожиданно взору явилась чудесная цветущая лужайка анемоны. Подснежники светились необычайно крупными звёздами на дне неглубокой карстовой воронки. И издали казались комочками снега, не растаявшего во впадине, что едва не прошла мимо них. Хрупкие цветы ветреницы возвышались над хворостом на дне воронкообразной ямы ажурным сказочным ковром. Несказанно обрадовавшись находке, без задних мыслей, я лихо соскользнула на дно карстового провала и протянула руку к самому красивому цветку…
– Не помню… – успела или нет сорвать подснежник?.. – кажется… – нет. Внезапно, в щели меж палочек – хворостинок, что лежали рядом со стебельком цветка, показался кончик раздвоенного змеиного языка, а за ним… – настороженно, внимательно глядели на меня – прямо в мои склонившиеся к подснежнику очи, – тёмные глаза!..
…Глаза не стояли на месте. Они, завораживая, плавно приближались к моему лицу! И… – вслед за ними появилась внушительных размеров голова змеи! Она медленно, но уверенно, выползала из-под веток, направляясь целенаправленно к моей протянутой за цветком руке.
Очнувшись от минутного шока, я резко отдёрнула кисть, выпрямилась и замерла неподвижно, как рекомендуется при встрече с опасными ползучими жителями наших гор, ещё надеясь, что рептилия добровольно уползёт восвояси. Какие-то секунды ещё оставалась надежда увидеть жёлтые ужиные пятна возле глаз. – Только их не было! А вслед за головой неотвратимо вытаскивалось, плавно вытекая из-под веток, толстенное коричневое тело гадюки! …Оно всё ползло и ползло, укладываясь жирными расписными кольцами на моих ногах, обутых в коротенькие девичьи полусапожки.
В те годы киноэкраны ещё не пропагандировали ужасных монстров, стометровых фантастических анаконд, Василисков. И об инопланетных мутантах, тем более – земных, генномодифицированные, мы не ведали. Только гадюка, обосновавшаяся на моих ступнях, оказалась одновременно устрашающе красива и отталкивающе жирна. – Разрисованная, в геометрически – идеальную клетку, невероятно огромных размеров и прилично весящая, она вселяла, отнюдь не суеверный трепет, а ощущение грозной опасности.
Ни до того дня, ни после – спустя десятилетия, мне не довелось встречать подобных гадов. В длину змея многим превышала метр, и достигала не менее полутора, а толщина и вовсе оказалась за пределами стандартов: моя, далеко не тонкая, тренированная спортом, рука в сравнении с ней выглядела весьма, как скромно!– Не легендарный ли то полоз из сказок Бажова?!.. – на долю секунды подумалось мне.
Считается, что огромные змеи, размером с бревно, обитали ещё в восемнадцатом веке на Среднем Урале, а потом навсегда исчезли благодаря нашим богатырским стараниям. Именно полоз стал прототипом легендарного Василиска. Эти рептилии описывались в сказках уральского писателя Бажова. Их редко, однако встречали чуть ли ни до девятнадцатого века в горах и Южного Урала. Я всё ещё надеялась, что «змейка», возлежавшая на мне, не ядовита и быстренько удалится подальше от человека, но и тут мои надежды рассыпались в прах.
– Лежащая на моих ногах змеюка не была сказочным персонажем. Она подняв голову на вертикально поднятой «шее» и, пристально