,
Он победил давно ее причуды,
Но сам ее всю жизнь боготворил.
Вода и пламень, яркость, страсть и чувства –
Котел любви вмещает это все.
Такое заварить – это искусство,
Срок годности любви так не истек.
Истечь не может то, что бесконечно,
Что безусловно, то, что навсегда.
Они вдвоем создали Путь свой Млечный,
Им не помеха годы, города.
Кидает жизнь вязанку испытаний
В огонь любви, и молят все о шансе,
Но может избежать помочь страдания
Одно лишь слово важное – останься…
Татьяна Чмиль
«Останься» – обычное слово, но это именно то слово, что может изменить «не суждено» на «непременно и неминуемо». «Останься» может развернуть жизнь на триста шестьдесят градусов, если ему позволить.
Будильник. Его звук всегда раздражал ее, поэтому Ника по обыкновению просыпалась раньше, чем он собирался возвестить о начале нового дня.
Привычка – отличная штука, плохо только, что эта бесплатная опция организма не отключается на время незапланированных выходных.
Ника открыла глаза и уставилась в белоснежный глянцевый потолок, по которому вальсировала парочка солнечных зайчиков.
– Хм, даже у этих солнечных созданий есть пара, – усмехнулась Ника собственным мыслям. – Мда, определенно нужно что-то менять, – констатировала она вслух.
Прошло больше десяти лет с их последней встречи с Егором, но Ника так и не задержалась надолго ни в одних отношениях после их расставания. Не то чтобы она стала несимпатичной или излишне капризной особой. Нет.
Она считает себя обычной, хотя у нее нет комплексов из-за собственной внешности. Она довольно высокая по всем меркам и может чувствовать себя комфортно и на каблуках, и в обычных балетках. Длинные пепельно-русые волосы, ниспадающие до пояса, взгляд глубокого синего цвета глаз покорил не одного мужчину. Сегодня она записалась на стрижку. И только близкий человек из ее окружения мог знать, что, когда она что-либо вытворяла со своими волосами, это был очень яркий знак того, что она хотела что-то поменять в своей жизни.
Личную жизнь Ника заменила на постоянную работу, редкие встречи с друзьями и вылазки «погудеть». Теперь «погудеть» звучало грустно. Уже хотелось определенности, тепла, семьи, одним словом – дома.
Егор. Сегодня она поняла, что скучает по нему. До сих пор. Невыносимо. Так же сильно, как в то время, когда они были вместе и не разлучались дольше, чем на пару часов. Скучает по тому чувству, которое заставляло ее сердце биться чаще, когда он рядом. По ощущению быть не просто нужной, а быть любимой.
Иногда, возвращаясь домой после очередного рабочего дня, Ника устраивалась у ноутбука и листала сводки спортивных новостей, в которых мог промелькнуть Егор. Не отдавая себе отчета во времени, Ника разглядывала его фото. Сначала окуналась в мечты и строила иллюзии о том, как все могло бы быть, если бы она сказала нужные слова. Достаточно было одного такого слова. Это слово Ника часто повторяла про себя, но через минуту уже злилась на себя за слабость.
Ника с закрытыми глазами могла описать каждый сантиметр его тела, каждый дюйм такого родного сердцу лица, каждый оттенок зеленого в его глазах.
– …Ника! – чей-то голос вдруг прервал поток мыслей. Она пришла в себя и, приподнявшись на локтях в кровати, увидела перед собой Веронику – подругу, «жилетку» и по совместительству еще и тезку.
– Я забыла, что у тебя есть ключ, – проскрежетала Ника в адрес подруги.
– Я тоже рада тебя видеть, моя родная, – ответила девушка. – Если бы ты хоть раз взяла трубку в нужный момент, ты бы узнала, кого я встретила сегодня у входа в твой офис. И почему это ты не на работе, лентяйка?
– Мой любезный шеф дал мне отгул в связи с закрытием очередного успешного проекта, так что сегодняшний выходной я заслужила, Вик.
Свою подругу Вик Ника знала уже с лишком двадцать лет. Им было около пяти, когда дворовая потасовка с мальчишками свела их. Тогда они победили, и еще тогда обе поняли, что это навсегда. Такая дружба с годами только крепнет. Теперь они знали друг друга в пять раз дольше и ценили, соответственно, не меньше. Еще в детстве их «боевой дуэт» стали называть «Вик и Ник», почти как «Чук и Гек». Они обрели в друг друге сестер, которыми их не наградила жизнь.
– Вик, давай ты не будешь меня грузить с утра пораньше, если твоя творческая душа поэта с раннего утра уже порхает, то моя сонная птичка, а, по-моему, во мне сидит угрюмая сова, требует не одного бокала латте[1], за которым ты мне все и расскажешь, ок? – сказала Ника, поднимаясь с кровати. – Ты хочешь сварить кофе сама и позавтракать здесь? – съязвила она, растянув губы в приторную улыбку.
– Нет! На улице весна, и моя свободная пятая точка опоры в поисках приключений и настроения. Так и что и твоя та самая точка отправится со мной на посиделки в кафе, где я уже присмотрела кое-кого симпатичного. Так что у тебя