ицам. Одна – госпожа Алексия, крашенная блондинка, полная, на вид лет 45-50 – улыбается мне и говорит на румынском языке, что Таисия в туалете. На самом деле, я не разобрала речь воспитательницы. Она указала рукой на дверь, за которой находится туалет для детей. Вторая – госпожа Кристина, высокая, с вечно не довольным, либо грустным выражением лица, одетая так, будто у нее никогда не было приличной одежды – подскакивает с кресла и идет в туалет, чтобы поторопить Таисию. На мой взгляд, госпожа Кристина не умеет работать с детьми. Она постоянно на нервах. Либо она просто не довольна своей работой. Как-то раз, когда Таисия не хотела уходить домой, госпожа Кристина схватила ее на руки и отдала мне. А через 10 секунд, она снова кинулась к нам, чтобы одеть Таисию. Видимо, по ее мнению, Тася долго собирается. И видимо, она ожидала, что я буду как няня, одевать дочь, в то время как она уже должна сама одеваться и обуваться. В общем, поведение конкретно этой воспитательницы мне не понравилось. Не удивительно, что кто-то из родителей написал на нее жалобу.
Тася выходит из туалета, но не спешит бежать ко мне в объятия. Она даже не здоровается со мной. Она бежит к столику, где стоят кубики и машинки.
– Тася, – говорю я дочери, – хочешь, покажу фокус?
– Конечно, хочу, – говорит она. Я подставляю ей правый карман своей новой светло-серебристой куртки. И Тася вытягивает из него леденец. Только так я могу вытащить дочь из группы. По утрам я не могу поднять Тасю в сад, потому что она хочет спать. А по вечерам я не могу забрать ее домой, потому что она не наигралась с ребятами. Понимаю, ведь здесь гораздо интереснее.
– Говори воспитательницам: "La revedere"(До свидания).
Тася прощается с воспитательницами и детьми из группы и бежит к шкафчику, чтобы одеться. Я забираю у нее леденец и кладу к себе в карман с фразой «Съешь его дома». Тася возмущается, но она понимает, что сначала надо одеться и дойти до дома. И только потом уже съесть заветную конфету.
– Как прошел твой день? – спрашиваю я, попутно помогая Тасе надеть балоневые штаны для холодов. На самом деле, свекровь настояла, чтобы Тася их надела. Потому что сегодня утром на улице было 0 градусов по Цельсию. Вечно она пытается утеплить ребенка, чтобы та схватила тепловой удар.
– Нормально, – отвечает дочь.
– Надевай ботинки для улицы, а свои босоножки ставь в шкафчик.
Тася пытается надеть теплую обувь, но безуспешно. Она капризничает, психует, и потом просит меня ей помочь. Я не виню ее, застежка на ботинках действительно туговата для таких маленьких пальчиков.
Я помогаю ей надеть куртку, шапку и шарф. И мы выходит с ней из этой душной комнаты. Интересно, они вообще комнату проветривают?
– Мама, дай леденец! – требует Тася, протягивая мне свою маленькую раскрытую ладошку.
– Зачем? Пусть полежит у меня в кармане. Придем домой – и съешь его.
– Ну, мама! – капризничает дочь и залезает в мой карман. Леденец изъят. Ну, и ладно.
Мы идем домой. Тася выражает свое недовольство тем, что на улице стемнело и теперь ей страшно. Я успокаиваю ее, что со мной она не пропадет. Но дочь меня как-будто бы не слышит. Она все еще возмущается, что на улице темно. По дороге домой мы рассматриваем с ней машины, припаркованные около сада и жилых домов. Дочь очень любит изучать марки машин. И каждый раз, как мы идем в сад или домой из сада, она показывает пальцем на машину и называет ее марку.
– О, мама, смотри. Это же Тесла!
– Да, дорогая. Это Тесла.
Сколько радости у ребенка на лице и в голосе, когда она видит редкую марку машины. В городе действительно мало Тесел. Электромашины еще не вошли в моду прочно, как хотелось бы.
Мы добираемся до дома. Благо идти нам пять минут. Я рада, что детский сад находится рядом с нашим домом. Ведь некоторым родителям приходится привозить своих детей на машинах, ибо рядом с ними нет садов.
Мы заходим с Тасей в квартиру. Нас встречает Ёсико, собака моей свекрови. Она породы сиба-ину. Похожа на лису. Этой собачке уже почти четыре года. Свекры, когда они еще были вместе, купили ее за три тысячи долларов. А потом увезли ее к себе домой. Ёсико уже дала в прошлом году потомство, целых три щенка. Свекровь особо не заработала на продаже ее выводка.
Привычка этой собаки: встречать каждого человека, который заходит к нам домой. Так она встречает Тасю и начинает облизывать ее лицо.
– Ой, Ёсико, привет! – радуется Тася, подставляя свое лицо на собачьи поцелуи. Я снимаю верхнюю одежду и пытаюсь пробиться в ванную, чтобы помыть руки. Тася и Ёсико загородили выход из прихожей.
– Тася, – говорю я дочери, – снимай куртку, шапку, шарф и штаны. И помой руки. – Эту фразу я произношу каждый день по несколько раз. Тася не всегда выполняет эти просьбы с первого раза. Она может в грязных уличных штанах пройти в кабинет к мужу, чтобы поздороваться. Она может не помыть руки, и начать есть еду грязными руками. Она может вообще не переодеваться в домашнюю одежду. Ее игнорирование меня очень сильно выматывает. Иногда я просто устаю, как попугай, по сто раз в день повторять одну и ту же фразу.
Я замечаю, что в квартире