Восемь лет с «Вагнером». Кирилл Романовский

ленькие, карие. И ухмылка такая дьявольская. Но эти мысли Нина Васильевна сразу отмахнула. Что наговоривать на человека, когда первый раз его видишь? Судят, конечно, по одёжке, но раз дочка выбрала его, значит, должно быть за что зацепиться.

      – Ну что ж, проходите. Я тут уже и чайник вскипятила. Хотите печенье ешьте, хотите конфеты. А так, я пирог испекла, обязательно попробуйте.

      – Ну, от пирогов я никогда не откажусь, – потёр ладонями Володя.

      А пока они сидели, пили чай, Нина Васильевна всё у него недоумевала. Что же Танечка её нашла в этом мужчине? Что-то сидел за столом, жаловался на всех. Ну как-то это не по-мужицки. Может быть, внешне он как-то ей понравился? Ухаживал, может, за ней хорошо. Вон, когда садились, даже стул для неё отодвинул. И Нине Васильевне несколько комплиментов сделал, но почему-то женщине было не очень приятно. Такое впечатление, будто насильно хочет понравиться. Нина Васильевна таких людей не любила. Она предпочитала, когда с ней напрямую разговаривали. Вот за такого мужчину она сама замуж и вышла. Григорию Палычу вон не нужно было ни перед кем лебезить, да строить из себя бог знает что. Если ему что-то не нравится, сразу говорит, всё напрямую.

      Ну, что поделать. Всё-таки не она будет замуж выходить, а дочка. Если они всё-таки до свадьбы доживут. Раз Таня выбрала такого человека, пусть и живёт с ним счастливо. А если уж что-то и не заладится, то научится на собственных ошибках. Нина Васильевна никогда не лезла в жизнь своей дочери, что бы ни говорили её подруги. Она считала, что дети должны идти своей дорогой. Говорят, что на чужих ошибках полезно учиться, но не каждому дано это осознать. А вот когда всё на собственной шкуре прочувствуешь, вот тогда да.