вода роптать на невзгоды, так как за своей спиной оставили они невзгоды куда более страшные.
Эта новая земля была богата на урожаи, луга были покрыты изумрудной сочной травой. Огромные стада скотов разных вольготно насыщались и размножались, кормя своих хозяев-тружеников. Да, ещё помнили русы от своих дедов-прадедов, как спасалось их племя, тогда ещё невеликое, от дыхания морозного, от льдов ползучих, пришедших с севера, с бывшей их родины гиперборейской, канувшей в пучину морскую. Ещё не разделились они на кривичей да вятичей, радичей да славутичей. Ещё не образовались внутри племени их новые общности: великоросы, малоросы и белорусы.
Нужно сказать, что не всех русов Тарх и Тара, брат и сестра от Учителя Пера рождённые, увели сюда, к великой реке Ра. Кто-то рискнул и остался на Каменном поясе (который много позже греки назовут Рипейными горами), только может южнее спустились, спасаясь от жестоких холодов. А были и такие, что не на запад, не на юг, а на восток подались, прижимаясь к горам Алтайским да Саянским. Так и до границ Аримии дошли да и продолжили дело Асура Великого (ставшего после победы над аримийцами первым императо-ром этой страны) – не давали ариманам пути на север, в земли, заповеданные Учителями небесными своему племени русоголовому да голубоглазому.
Но пришёл день и все русы, особенно осевшие на Восточно-европейской равнине, вновь испытали на себе трудности неимоверные. Ледник северный полностью перекрыл сток многоводных могучих сибирских рек, и на пространствах, где они проистекали, образовался безбрежный Гиперборейский океан, затопивший все равнины и низменности от Рипейных гор до Колымы далёкой и чуть ли не до самых алтайских гор. А потом хлынули воды этого океана через проходы сначала в море Фасисте (Каспийское), а потом перелились вдоль гор Южных (Кавказских) дальше на запад (по Манычскому желобу). От таяния Ледника северного вспухли от вод река Ра и другие реки, текущие на юг к озёрам, на дне глубокой впадины, которую потом назовут Понтом Эвксинским (Скифским, Русским, Чёрным морями). Со временем воды потопа на Восточно-европейской равнине соединились с водами, прорвавшимися из Гиперборейского океана. Этот удвоенный Бешеный Поток проточил в нижнем течении Танаиса (Дона) глубокую ямищу, которую назовут потом Меотским (Азовским) морем.
Два месяца тому назад через этот бурлящий поток успела проскочить дружина князя Ратибора. Погнались русы за воришками, объявившимися в округе. Лошадей да скот угоняли неведомые разбойники, благо, до смертоубийств дело не доходило. Проскочить проскочили, а назад пути уже не было. Грозный, ревущий поток вспухал на глазах, и скрылась за далёким горизонтом их желанная земля, и отрезана была дорога назад. Этот поток, названный Бешеным, нёс грязную, глинистую воду, вывернутые с корнем деревья, вспухшие трупы животных, мусор, собранный с огромных затопленных пространств. И как ни понукали Ратибор и товарищи его коней, не шли они в этот страшный бурлящий поток…..
ГЛАВА 1
Князь, крепко сбитый, русоволосый, ещё молодой широкогрудый мужчина, тронул поводья своего Серка, гнедого красавца-жеребца, направляя его в сторону табора, где кручинились от беды, свалившейся на них, остальные дружинники ратиборовские. За ним, понукая коней, тронулись ещё трое: Харий – долговязый, худощавый ратник, одетый в кольчугу и с шеломом на голове; Святозар – волхв дружинный великомудрый и Петюха – молодой, совсем юный ратник, тоже одетый в кольчугу, но с непокрытой головой. Его шелом за шлейку был приторочен к седлу, а потому Харий, правая рука князя, недовольно посматривал в сторону юнца. И недовольство его было не нарочитым. Здесь, в предгорьях Южных гор, спасались от потопа не только дружинники Ратибора, но и те разбойники, что умыкнули во время последнего набега у русов несколько коней, а теперь наверняка прятались где-то здесь – в этих чужих каменных распадках.
Стремительно, как и везде на юге, надвигалась ночь. Уже скрылся из глаз последний клочок суши на той стороне Бешеного потока. Завтра и он скроется под водой и не будет даже малого мостика надежды возвращение на родную землю. А их товарищи уже запалили костёр на берегу и не стал Ратибор больше понукать Серка, тот и так знал дорогу назад, чай не первый и не последний раз торил дорогу свою сюда князь. Менялось всё в плохую сторону. Ещё месяц тому назад надеялись люди, что сбавит напор Бешеный поток, схлынет вода, и переправятся они через него к своим, а теперь и эта надежда иссякла.
А Поток и не думал слабеть, наоборот, с каждым днём он набирал силу. И теперь, пусть не в открытую, «в спину», но роптали все тридцать дружинников, что неблагоразумно поступил князь, увлекая их в погоню, преследуя разбойников окаянных и не смог найти брода-перехода через Бешеный Поток в земли родные. А ведь у многих из них остались в родной сторонке жёнушки молодые, зазнобы душевные, детки малые, да родители старые.
Склонялась долу голова Ратибора от дум мучительных, от вины за содеянное, от безысходности. Но чем больше вода в Потоке прибывала, тем больше беспокоился он не только за своих ратников, отлучённых от родных, но и за судьбу племени своего, оставшегося на той стороне. Ведь даже здесь воды потока, упёршись в скалистые берега, прямо на глазах поднимались и поднимались. А там, на равнинах плоских, лежащих между Танаисом