оследних сил продолжала свой изнуряющий бег по сумеречному зловещему подземелью. Хотя возможно на самом деле это был какой-то проход с неровными стенами с нависшим низко потолком, который был довольно тесен и настолько мерзко до содроганья покрыт противной вонючей липкой слизью. Вот только что она споткнулась и рефлекторно, чтобы не упасть схватилась руками за эту мерзость уже со стен, то сразу же с отвращением одернула руку. Несколько раз от бессилия плюхалась на такой же скользкий неровный с выбоинами пол и собравшись с силами сразу вскакивала и безудержно рыдая снова и снова изо всех сил продолжала бежать, при этом как можно быстрее устремляясь куда-то туда – вдаль…
Именно там вдали ей казалось, был чуть светлее этот мрачный с фосфорическим отблеском фон, чем здесь и там позади, где что-то противно хлюпало, шамкало неумолимо продвигаясь следом. Что или кто это был, Анна не понимала, как и не могла вообще осознать все происходящее здесь и сейчас. Как не объяснимым был сам факт пребывания себя в этом жутком подземелье – просто нет человеческого осмысления и хоть какого-то объяснения. Тем более сейчас в быстром темпе и на ходу, а чтобы остановиться и успокоиться было нельзя – ведь чувство опасности ни на секунду не покидало эту женщину. Был только животный страх и ужас неизвестности, преследующей в непонятных и отвратительных образах реальной действительности и уже совсем близко. Это нечто двигалось за ней по пятам, еще больше усугубляя и так непростую ситуацию и в буквальном смысле ввергая в шок. В голове меж тем и в каждой клеточке измученного до крайности организма крутилось и вертелось только одно и то же человеческое чувство. И это был просто животный инстинкт самосохранения, направленный на спасение своей жизни, чтобы ее не догнали, не разорвали в клочья эти непонятные сущности позади.
Невероятно, но совсем недавно лежащая на полу подземелья без сознания Анна очнулась из-за того, что как раз в тот момент на ней распластались эти из числа больших мерзких существ. Они, зловонно хлюпая ей прямо в лицо непонятно каким органом и, лапая тело противными многочисленными конечностями мгновенно покрывали и опутывали противной грязной слизью все тело. Вокруг еще много чего непонятного кишело, ползало, шамкало и издавало непонятные отвратительные звуки, трогало ее бока, попутно исследовало уши, глаза и уже больно обсасывало попеременно пальцы на руках и ногах. Тогда ей чудом удалось собрать свои многократно увеличившиеся от пережитого ужаса силы и скинуть с себя всю эту жуткую массу. Мгновенно было принято единственно правильное в этой ситуации решение – бежать и поэтому бежала, хоть не могла понять в каком направлении будет правильнее. Ведь самым главным было изыскать возможность выбраться из этого мрачного подземелья, успеть вовремя убежать и спастись…
Ее измученное тело, сознание, все силы без остатка были подчинены одной главной для нее сейчас цели – спасти свою жизнь. Но как это возможно сделать – Анна в этой ситуации не могла знать и, поэтому от безысходности делала только то, что могла в этой ситуации – это бежать и потому просто бежала. Бежала изо всех своих сил в том направлении, где впереди на ее счастье, не было этих противных сущностей. Еще там виднелось что-то слегка отсвечивающее на сплошном с фосфорическим отблеском мрачном фоне и была надежда, что этот невнятный тусклый свет может стать ее реальным спасением. Поэтому и бежала, стараясь как можно реже спотыкаться, дабы не тратить понапрасну сил для подъема со скользкого покрытого невероятной грязью пола. Слезы отчаяния текли по потным грязным щекам, но не было возможности их даже вытереть и тем более остановиться и дать себе хоть какую-то передышку. У нее в голове билась одна единственная мысль и надежда – во что бы то ни было спастись. А для этого находившейся на грани сумасшествия Анне необходимо было только бежать, бежать изо всех сил от всего этого смердящего хлюпающего ужаса, очевидно бывшего уже где-то совсем рядом позади. Она точно знала, что если ее догонят или вдруг споткнется, упадет и не сможет мгновенно подняться на ноги то, тело вновь оплетут все эти мерзкие сущности. Те же, что покрупнее смогут еще навалиться и придавить сверху так, что уже не будет шансов освободиться от этих страшных объятий, а значит и спастись. И это могло означать только одно: с аппетитом чмокая эти твари высосут все что только возможно из ее тела – кровь, лимфу, постепенно перемелют мышцы, кости.
…В самый последний момент обессиленная и едва державшаяся на ногах Анна рывком вывалилась в какое-то гораздо большее по размеру пространство. Обессиленно рухнув на пол ничком первым делом, сразу закрыла руками голову, чтобы хоть как-то суметь ее защитить. После чего с обреченностью стала ожидать самого страшного для себя…
Но время шло и ничего этакого страшного с ней, как ни странно, не происходило. Измученная Анна, успев немного перевести дыхание, решилась потихоньку оглядеться так, как с облегчением пришло осознание, что никто не наваливается не оплетает своими чудовищными щупальцами… Лежа на животе она осторожно выглянула из-под сложенных домиком на голове рук, чтобы осмотреться. Сразу с огорчением обнаружила, что находится по-прежнему в том самом подземелье только в небольшом, прямоугольной формы гроте. И лишь вверху на его потолке в углу зависла неправильной формы полоса белой слегка мерцающей в полумраке горной