Колотушкина было несколько выдающихся событий, которые стоило бы отметить. А именно, в возрасте пяти лет он сломал ногу, и мама на соседской детской коляске повезла его в поликлинику. Ему неправильно наложили гипс, в результате чего его правая нога стала немного короче левой, что доставляло ему неудобство всю последующую жизнь.
Затем старший брат Колотушкина в результате детской шалости кинул в него молоток, из-за чего на лбу у него появилась шишка, которая долго не проходила. Каждый норовил подойти, ткнуть в эту шишку пальцем и спросить: «Это что у тебя?»
Шишка со временем исчезла, но не мелкие неприятности, которые постоянно преследовали Серегу и дальше.
Вскоре у Колотушкина появилась еще одна особенность. Когда он близко подходил к кинескопу их старенького черно-белого телевизора, то изображение почему-то начинало искажаться, и фигуры на экране начинали как бы тянуться к нему.
Отец Колотушкина (а он был физиком-ядерщиком) долго и непонятно объяснял Сереге природу данного явления, а тот кивал и слушал, но отмечал про себя, что такой эффект почему-то ни с кем другим не наблюдался. Но потом Колотушкины приобрели цветной телевизор, и экранные дяди и тети перестали тянуть к нему свои руки и скалиться.
В ТОТ день, когда ЭТО ВСЕ началось, Колотушкин как всегда утром должен был ехать на работу, но произошло непредвиденное. Глушитель его старенького Гольфа начисто отвалился на первом же лежачем полицейском и с этим необходимо было что-то с делать, потому что скрежет, который раздавался из-под машины был совершенно невозможный.
Серега кое-как подвязал глушитель проволокой, чтобы он не дырынчал по мостовой, и поехал к знакомому мастеру на ремонт.
Гиви, а именно так звали мастера, держал небольшой бокс и занимался всем автомобильным, до чего могли дотянуться его могучие волосатые руки.
Заходя в полутемный бокс, Колотушкин на высоте примерно двух метров увидел два сверкающих глаза и золотой зуб. Это и был его мастер.
Гиви, увидев знакомое авто, вздохнул и жестом показал на подъемник. Он быстро поднял машину, залез ей под брюхо, и, ни секунды не думая, одним движением оторвал глушитель вместе с трубой. Сокрушенно вздохнув, он вручил их Сереге и проскрипел с сильным акцентом:
– Иды, гдэ-нибудь привари, у меня сварки нэт.
Серега взвалил глушитель на плечо и, в принципе не понимая, куда идти и что с ним делать, просто пошел прямо по переулку.
Серега понимал, что далеко ему не уйти с такой тяжестью, и он от отчаяния мысленно себе представил, что вот сейчас за углом должен быть сервис, и там должен быть сварщик.
Так и произошло.
В железном ангаре сервиса сварщик довольно быстро отыскался. Глядя на Серегу немного пренебрежительно, как это умеют делать только сварщики, он сказал, сплюнув сквозь зубы:
– Трубы такой нет у меня. Трубу найдешь, приварю, – явно рассчитывая на то, что поиск ни к чему не приведет.
Да и где ее искать?
Серега с тоской посмотрел по сторонам. Он думал о том, что вот его машина висит на подъемнике, плечи оттягивает тяжеленный глушитель, а где искать трубу нужного диаметра, ни малейшей мысли. Вдруг практически прямо у себя под ногами он увидел кусок трубы, резко поднял его и протянул мастеру.
– Такая подойдет?
Мастер аж крякнул от удивления, а возможно еще и от некоторого разочарования.
– Сейчас проверим.
Но Серега почему-то точно знал, что труба ПОДОЙДЕТ.
Так и оказалось. Дальше все пошло гладко. Сварщик мгновенно приварил между собой две части глушителя, и Колотушкин вернулся к Гиви с видом победителя, перед боксом которого уже собралась приличная очередь из автомобилей.
Гиви заметно нервничал, поэтому он выскочил из бокса к Колотушкину и спросил:
– Сэргэй, слюшай, ти куда пропал?
Колотушкин не нашелся что ответить а только неопределенно мотнул головой.
Гиви быстро установил глушитель на место, и Колотушкин поехал на работу. Однако по пути Серегу не покидала одна мысль. Он точно помнил, что никакой трубы на земляном полу ангара, до того момента, когда он ее обнаружил, НЕ БЫЛО.
Что-то происходит…
Прошло пару дней и Колотушкин быстро забыл случай с чудесно появившейся из ниоткуда трубой и полностью окунулся в рабочие будни.
Колотушкин был программистом и, в отличие от многих, работу свою любил. Любил за то, что, решая те или иные умственные алгоритмы, он полностью погружался в процесс, не замечая, что происходит вокруг. Частенько он забывал даже пообедать, и взятые с собой припасы приходилось везти обратно домой.
Людей Колотушкин мягко говоря недолюбливал, считая их в основной своей массе недалекими. Они же в свою очередь отвечали ему той же монетой, что в принципе не сильно заботило Колотушкина. Он просто старался их не замечать.
С коллегами он общался мало, да это в принципе ему было и не нужно.