ты, итак, живешь половину нашей супружеской жизни на работе, я еще и в праздники должна делить мужа с ней? Поверить не могу, – я разочарована и разбита. Я обожаю семейные праздники, и сын их любит и также знаю, что он не виноват, поэтому добавляю: – И я злюсь не на тебя, я понимаю.
– Насть, – его голос становится чуть тише и в нем чувствуется сексуальная хрипотца, когда он так делает, – я буду ехать часть ночи и приеду утром домой. Разбужу тебя самым приятным способом. А вечером мы устроим ужин и плевать, что там думает весь мир. Затем уложим спать Ивана и останемся вдвоем. Как тебе?
Мои губы растягиваются в улыбке и предвкушении, а сердце наполняется любовью.
– Ты такой милый. И я, конечно же, согласна, на каждый пункт твоего плана от пробуждения до ужина и того, что будет дальше.
– Я люблю тебя.
– А я тебя. И прошу, скажи, что они заплатили по полной. Так, мне будет не столь обидно. Я очень зла.
– О поверь, так оно и было. Стопроцентная оплата без скидок.
– Так им, – ударяю ладонью по столешнице с коварной ухмылкой на лице.
– Я сразу сказал, не возьмут сразу, потом заплатят полную цену.
– Ну хоть что-то хорошее из этой поездки выйдет.
Он смеется.
– А чем занимаетесь вы?
– Ваня у себя в комнате, смотрит телевизор, насколько я могу судить по звукам. А я собираю приготовленные салаты и закуски. Через полтора часа такси подъедет.
– Почему не берешь машину?
– Не хочу. Планирую немного выпить.
– Разумно. И все же, не думаешь, что будет лучше остаться у своей матери до утра?
– Ты только что рассказал мне почти в подробностях, что меня ждет после твоего приезда. Неужели я пропущу такое?
Слышу, как он снова смеется.
– Мам, мам, это папа? – сзади пробегает сын и останавливается сбоку, прыгая.
– Да, сынуль. Сейчас дам трубку, а то вырывает, – говорю Игорю.
– Папа, где ты? – сразу же кричит свой вопрос и слушает ответ отца.
Поднимаюсь на ноги и убираю лишние тарелки в раковину, пока они разговаривают. Проверяю, все ли взяла и надеваю перчатки, помыть посуду.
– А что ты мне подаришь? Ту машинку или квадрокоптер? – улыбаюсь, потому что мы решили подарить оба его самых великих желания.
Новый год бывает раз в году, не так ли?
Когда он слушает Игоря, тут же говорит, что любит его и передает трубку мне.
– Погоди, сниму перчатки.
Забираю телефон и прикладываю к уху.
– Ну что, сознался?
– Я был нем как рыба.
– Хорошо.
– Черт, Настен, меня тут уже зовут. Я позвоню или напишу тебе чуть позже, ладно?
– Ладно, – все в груди ноет от очередной разлуки. – Люблю тебя.
– А я тебя.
– Береги себя, пожалуйста, и если дорога будет плохая, то лучше останься там в городе с ночевкой, хорошо?
– Обещаю. Пока.
– Пока.
Убираю телефон в карман, ответив на пару поздравлений от друзей с «Наступающим», и оглядев кухню, ухожу в комнату подготовиться к празднику.
К маме мы приезжаем в половине восьмого.
Здесь царит хаос, поэтому я тут же принимаюсь за работу.
Одна только бабушка сидит и смирно смотрит на весь балаган с улыбкой.
– Привет, – целую ее и опускаюсь на корточки. – Как ты бабуль?
– Настя, – сжимает мои руки, – приехала. А где же Игорь и Ванечка?
– Игорь на работе. Ему не удалось вырваться. Твой правнук уже играет где-то в комнате.
– Но как же так?
– К сожалению, вышло именно так. Ничего не могу поделать, сама расстроилась, ба.
– Ну ничего. Это просто один из многих праздников, который он пропускает не по своей воле.
– Ты права. Что-нибудь принести тебе?
– Хурма есть? – ее глаза загораются блеском.
– Конечно. Мы купили ее специально для тебя.
– Спасибо, – трясущейся рукой она гладит меня по щеке и опускает ее обратно на колено.
Я быстро ухожу и вытаскиваю из пакета фрукты. К хурме добавляю немного нарезанных яблок, самых мягких сортов.
Она благодарит, и я убегаю дальше готовиться к встрече Нового года.
Через сорок минут почти к самому застолью приезжает сестра.
– Привет, Юля, Артем, – обнимаю сестру и ее мужа, а также их восьмилетнюю дочь, одногодку моего сына, – Лиза. С наступающим вас.
– Теть Настя, – громко визжит она. – А Ванька тут?
– Конечно. Заждался тебя.
– Это камень в мой огород? – спрашивает тут же Юля.
– В твой? Ты тут при чем? – не понимаю ее выпад.
– Ну, опоздала она по нашей с Темой вине.
– Боже,