и не научился, мой мальчик, – с легким укором прозвучал в ушах голос леди Фламм.
– Война, – прошептал Эдвард в оправдание. – Не до наук было.
Стеллажи расступились. На стенах как по волшебству раскинулись пестрые гобелены. Ровные стежки лучших в Королевстве мастериц оживляли героические сцены вансландского эпоса. Отважные рыцари, могущественные короли и прекрасные принцессы словно позабытые друзья смотрели на принца, молча вопрошая: помнишь?
– Свои любимые сказания ты тоже позабыл? Эдвард, помнишь, о чем ты мечтал прежде? – на этот раз он услышал отца.
Сердце кольнули воспоминания детства: грустные, но в то же время светлые и чистые, словно горный воздух, пронизанный лучами восходящего солнца. Как и любой мальчишка он мечтал о подвигах, походах, спасении прекрасных дев.
Многие легенды Эдвард действительно не помнил. Они стерлись, вытесненные более яркими событиями последних лет. Новое страшное время породило своих героев и злодеев, которые легче находили отклик в сердце оттого, что были близки.
– А меня узнаешь? – с ближнего гобелена к Эдварду шагнул молодой черноволосый мужчина, с таким же как у принца пронзительным синим взглядом. – Помнишь, как мечтал скакать по правую руку в бою?
Эдуард Справедливый, основатель династии Эрдрайхов. Легендарный правитель и воин, талантливый полководец, отразивший десятки атак на Королевство. На его век тоже выпало неспокойное время. В ту пору эльфы начали оставлять Вансланд, и всякого рода отребье стаей шакалов ходило вокруг, выжидая малейшего признака слабины.
– Тогда я слабо представлял, что такое бой, – невесело усмехнулся Эдвард. – Сейчас я больше мечтаю о мире.
Эдуард понимающе улыбнулся.
– Мир – на острие твоего меча. Следи, чтобы оно было заточенным и не ржавело! – посоветовал он, растворяясь в призрачной дымке.
– И в мирное время найдется место подвигам! – раздалось из-за спины.
Принц вздрогнул и поспешно обернулся. Сложив руки на груди, на него выжидающе смотрел другой предок. Прадед Эдварда Франц славился мирным и веселым нравом. При нем в Вансланде не велось войн, а народ жил в достатке. Как правитель страны Франц терялся на фоне более выдающихся королей, но с его именем была связана самая романтичная легенда Королевства – легенда о Спящей Красавице.
– Мужчина лишь отчасти мужчина, пока его сердце не тронула любовь, – проникновенно произнес Франц.
– Не всем везет ее повстречать, – вздохнул Эдвард. Перед отъездом Зака он смотрел на брата и завидовал. Любовь преобразила его, наполнив взгляд непривычной мудростью. Они словно местами поменялись. Последние наставления Зак слушал со снисходительной полуулыбкой и вместо привычного спора пообещал, что все будет хорошо. Драконы не рискуют своими сокровищами.
– Везение тут ни при чем, – пожал плечами Франц. – Едва я услышал о прекрасной Розе, как сразу двинулся в путь. Твое время просто еще не пришло.
Он развернулся и шагнул обратно на гобелен, с которого лучезарно улыбалась Роза Шоненборн – та самая Спящая Красавица. Их дальнейшая жизнь не была безоблачной. Франц рано овдовел. Но одна улыбка этой девушки, ласкающей супруга влюбленным взглядом, стоила долгих лет одиночества.
Если бы и Эдварду встретилась такая красавица, он бы сразу влюбился и женился!
– Только головы не теряй, друг мой, – отвлек от мыслей знакомый смешок. – Любить тоже надо с умом.
Тедерик. Прежде Эдвард не замечал, как друг походит на самого Пламенного. По крайней мере на этом историческом гобелене.
По легенде, покровитель влюбленных явился жителям рыбацкой деревни и вырвал из рук богини смерти Благой душу несчастной девушки, что, получив весть о гибели суженого, решила утопиться.
Эдвард улыбнулся. Ему вспомнилась просьба – или скорее мольба – Тедерика сжечь это безобразие и не забивать головы грядущих поколений придуманной менестрелями ересью.
– Да был я там, был! – Тедерик закатил глаза, когда заметил, что взгляд принца замер на фигуре несостоявшейся утопленницы. – Этой дурехе сон приснился, что нареченный сгинул в море. А она с чего-то решила, будто сон – пророческий. Ну и пошла на брег морской образцово-показательно топиться, перед этим обвинив богов в жестокости. Да так эмоционально, что сама Благая чуть ли не пинками ее с берега прогнала. И заявила, что жить девица будет до глубокой старости, потому как такие дуры на том свете не нужны, – Тедерик страдальчески заломил брови. – А уже потом, впечатленные сиим чудом жители деревни Пламенного приплели. И любовь, которая даже смерть побеждает. И все из-за дурацкого сна… Не верь снам, Эдвард, они обманчивы, – шепнул друг, исчезая.
Сон… Сны порой играют дурные шутки даже с самыми светлыми умами. Эдвард осмотрелся. Так королевская библиотека выглядела во времена их с Заком детства. Сейчас же, после Междоусобицы, мало что напоминало о былой роскоши. Большинство гобеленов погибло еще во время первого штурма, а тот, последний, он лично подарил Тедерику на день рождения. Одни боги ведают, что с ним сталось. Старые книжные стеллажи