ла сумку в прихожей, заглянула в столовую и поспешила в комнату младшего брата. Никого. Она вернулась обратно.
Мать, как обычно, сидела в старом кресле с прямой спинкой, уставившись в телевизор. Кое-как заколотые седые волосы, синяки под тусклыми глазами с набрякшими веками – она давно перестала следить за собой, ей ни до чего не было дела.
– Где Кевин? – спросила Клара.
Не получив ответа, взяла пульт, уменьшила звук и встала прямо перед матерью.
– На улице, наверное, – равнодушно уронила мать.
– А ты знаешь, что делается там, на улице?! – негодующе осведомилась Клара.
Вместо ответа безразличное пожатие плеч. Но Клара уже побежала к двери и с колотящимся сердцем ринулась вниз через три ступеньки.
На улице остановилась и прислушалась, стараясь понять, откуда доносятся шум и крики. Беспорядки, похоже, на парковке. Клара взглянула на небо: синеву заливало багровое зарево. Из-за угла выбежали два подростка с косынками на лицах. Клара вжалась в стену, пропуская их, слыша их частое дыхание, чувствуя их страх и гнев.
Она заспешила к пустырю, где Кевин обычно играл с приятелями в мяч. Издалека стали слышны крики. Очевидно, полиция перешла от слов к делу. Из открытых окон посыпались ругательства, добавляя смуты. Подростки, теснясь у окон, выплескивали ненависть.
Клара всячески успокаивала себя, превозмогая липкий страх.
На пустыре ни души. Она повернула обратно и услышала вдруг у себя за спиной нарастающий шум и топот. Она вздрогнула. Мчалась лавина подростков, а за ними полиция. Эта лавина неслась на нее. Если не спрятаться, сметет, опрокинет, затопчет. Клара заметалась, ища места, где бы укрыться, и тут кто-то схватил ее за руку, потянул.
– Кевин! – обрадовалась она, увидев брата, но по-прежнему чувствуя страх и не зная, куда спрятаться.
– Сюда! Быстрей! – прошипел Кевин, продолжая тянуть ее за руку. Мальчуган открыл калитку, втолкнул сестру во двор и быстро задвинул щеколду.
– Где ты был? – Клара обняла брата за плечи.
– С ребятами, на том конце квартала, – ответил мальчишка дрогнувшим голосом. – Мы издалека смотрели, как там взрослые. А когда разгорелось всерьез, мы с Хасаном решили вернуться. Тут все как побегут в разные стороны. Мы пошли подвалами и заблудились. Потом все-таки вылезли. Я уже направлялся к дому, а тут ты идешь. – Он старался изо всех сил совладать с собой, стиснул зубы, но слезы у него так и катились градом.
– Милый ты мой! Какого же ты страху натерпелся! – Сестра крепко обняла его и прижала к себе.
Шум стычек стих с наступлением ночи. Призрачный покой опустился на улицы, скованные напряженной тревогой. Тревогой, которую, казалось, можно было пощупать рукой.
Клара лежала, свернувшись клубком под одеялом, и не спала – перевозбуждение не давало уснуть. Сегодня она даже не пошла на занятия в танцевальную студию – она училась современным танцам. Уже совсем было собралась, вышла из бара, где работала, но услышала, что в квартале опять беспорядки. И тогда, зная, что на мать нельзя положиться и неизвестно, что будет с Кевином, подхватилась и побежала домой.
Сейчас она чувствовала: сил у нее больше нет и впереди одна тоска и безнадежность. Сколько ей еще надрываться и лезть из кожи? У нее на руках братишка, ей надо платить за уроки в студии! И до осуществления заветной мечты как до неба! Сколько девушек в восемнадцать лет живут, забот не зная! Учатся себе, если есть желание. Разве Клара не хотела бы тоже поступить в университет, интересоваться политикой, философией, читать книги, говорить об искусстве с подругами за чашкой кофе, танцевать на дискотеках? Но у нее нет выбора. У мамы хроническая депрессия. Конечно, она ходит по домам, убирает, но денег, которые она зарабатывает, хватает на плату за квартиру и на еду недели на две. А все остальное на ней, Кларе… Девушка закрыла глаза, и мало-помалу мечты вытеснили из ее головы заботы. Настанет день, и она отсюда уедет. Станет танцовщицей, будет заниматься делом, которое любит больше всего на свете. У нее есть талант. Но таланта мало, конкуренция жесткая, устроиться трудно. Целеустремленность, твердость, сила характера – вот подспорье ее таланту, они увеличат ее возможности во сто крат, помогут ей преодолеть препятствия. В мечтах Клара уже видела себя на сцене, перед публикой, которую завораживает пластикой.
И вдруг почувствовала: она не одна в комнате.
– Клара!
Она с трудом разглядела в потемках брата.
– Кевин? Чего тебе?
– Мне… это… не спится…
– Хочешь ко мне под бочок?
– Знаю, мне уже не три года…
– Давай устраивайся, – шепнула сестра и улыбнулась.
Кевин лег и укрылся одеялом.
– Думаешь, завтра опять начнется? – спросил он.
Клара обняла его.
– Кто знает, но ты не волнуйся, я провожу тебя в школу, потом встречу.
Она коснулась губами волос на макушке и вдохнула сладкий запах детства.
– Мама у