Кис, приезжай. Ольга Сергеевна Зимина

айских – святое.

      Нина подмигнула своему отражению – рыжеволосой ведьмочке с метлой, в старом рабочем плаще. Вышла на участок – и взгляд её немедленно упёрся в большой кувшин, висящий на кривом сучке старой яблони.

      – Когда же я его наконец сниму? – спросила она сама себя, усердно подметая оттаявшие дорожки.

      Двор, ещё вчера покрытый несокрушимым панцирем льда, за одну ночь приобрёл грязновато-радостный весенний вид.

      Кувшин прочно угнездился на яблоне, вызывая сложные чувства: смесь тоски, чувства вины и – удивительно! – лёгкой бессмысленной радости; он служил Нине постоянным напоминанием: её ждут.

      Мечтают о встрече – если не ежесекундно, то, как минимум, каждый вечер перед сном.

      Любой женщине, будь ей хоть девяносто, приятно иметь обезумевшего от страсти поклонника, – а Нине стукнуло всего-то сорок семь.

      – Мы красотки – на загляденье, сейчас всю улицу подметём! – пропела Нина чуть хрипловато на мотив Хабанеры из оперы "Кармен".

      Занятая делом, она вспоминала своего болгарского жениха –Тодора Атанасова. Тоше.

      Познакомились они где-то в соцсетях – и впоследствии не способны были толком вспомнить, как это произошло. Впрочем, Нина прекрасно знала, что написала первая – но признаваться, естественно, не собиралась.

      Тодор мастерил из щепок и лесного мха чудесные сувениры – избушки на курьих ножках, а Нина – с недавних пор – коллекционировала предметы, связанные с миром колдовских сказок. Изготавливать поделки она не умела, зато называла себя – уже пятнадцатый год – начинающей поэтессой. После развода с мужем Нина принципиально притворялась ведьмой. Сочиняла, например, такие стихи:

      – Вам принцессу?

      Увы, вы ошиблись адресом!

      Здесь Яга проживает,