ише гавань сада;
Судьбы корабль покой в нем обретет,
А большего, мне, в принципе, не надо.
Душа-скиталица, найдет здесь зрелый плод,
Надеждою, что юношей питают;
Здесь так уютно; снова заживет
С чем, в сущности, как в юности бывает.
Со зрелыми думами, дух найдет
Приют в плодах, что мысли плодоносят;
На вечный зов дорог, стихами прорастет,
С пыли сапог, что со Свету привносят.
…И снова, сад мой, вздыбит паруса,
С весною став: и юн – красив и нежен.
В лазурный цвет покроют небеса
Окрестный океан, что: светел и безбрежен.
Здесь гавань мира. В бухте корабли,
С огнями Эльма, мачты нарядных кленов,
Мной обжитый клочок, неведомой земли,
В неярких украинских полутонах.
И яблонь цвет к июню опадет,
И станет проще гавань сада,
Душа покой, в котором обретет,
Что станет для нее наградой.
1999. 2018.
Читая Бродского
С Богом, орлы, казаки, гетманы, вертухаи!
Только когда придет и вам помирать, бугаи,
будете вы хрипеть, царапая край матраса,
строчки из Александра, а не брехню Тараса.
(Бродский. На независимость Украины)
Можно уличить, один, такой момент,
В сравнениях коммунизма и нацизма,
Сейчас, как бы, случился прецедент:
Война с российским империализмом.
Стояли «измы» в том столетии эти в ряд,
Отличаясь дьявольскими экспериментами.
Однако, коммунисты истребляли всех подряд,
Увлекшись идеологическими моментами.
Концлагеря и убийства – были в те года.
Немцы специализировались по евреям.
Гитлер считал евреев: ленивыми всегда,
Писавшими, в газетах, всякую ахинею.
Вот, Сталин, ценивший еврейский труд,
О них заботился, как о холеных псинах,
Использовал писательский их этот зуд.
В своем энкавэдэ, а также по «Торгсинах».
Для примера – вспомнить: Мандельштама,
Писал о Сталине, – но это исключенье…
Обычно, славили тирана, величально там,
И говорили о вожде народов с умиленьем.
И в органах старались, – помнит Бог, -
Как по подвалам, лубянским, шуровали,
Перечислять фамилии бы долго смог,
Но, надо признаться: многих развенчали.
При Голодоморе – не один еврей,
Не заступился за украинца – даже близко!
Хоть жили на одной земле, и со своих корней,
питались, – об этом думать, слишком…
Петлюру убил еврей, – а вот: за что?
Не он стоял за еврейскими погромами.
Сталин пытался столкнуть народы, за одно,
Он сделал так, согласно своими законами?
Когда нацисты за евреев взялись,
С остервенением, искореняя этот род.
Среди украинцев много их спасалось;
Отходчив в этом, видно, наш народ.
.. Зачем же этот рыжий, нобелевский идиот,
Которого и самого в московщине щемили,
Писюкает в гнусном стишке про наш народ?
Чтоб его, на России, видно, полюбили?
От этого он самый прославленный еврей?..
Иль я ошибаюсь в чем-то? даже очень?
Пройти бы эти истории, – да поскорей –
Иначе мы погрязнем в них, воочию.
Откуда же в этого бункерного поганца,
К нам украинцам, ненависть взялась?
Иль, в Ленинграде, все одни маланцы,
Терпимость в них к нам не прижилась?
Да хоть бы взять, еврея-пропагандона,
Вещающего с останскинской иглы?
Устроился, живет по гойским законам,
Загадил, тот мирок, запахом войны.
Я написал не для того, чтобы евреи,
Оспаривали в украинцев право жить.
Мне хочется, чтоб намного, поскорее,
Забылось все – и стали мы дружить.
Одесса, – вновь жемчужиной у моря,
Становится, – хоть раз бы в ней пожить.
Чтоб мир у мире, воцарился, вскоре.
И