е-либо доказательство моей глубокой к Вам преданности, я не нашел в своем имуществе ничего более ценного, чем мои знания действий людей высокопоставленных. Знания эти я добыл долгим изучением современных событий и глубоким исследованием древней истории. В небольшой книге, которую я имею честь представить Вашему Великолепию, я поместил все выводы и результаты, добытые мною благодаря продолжительным размышлениям и настойчивой наблюдательности. И хотя я и сознаю, что это мое произведение недостойно чести быть представленным Вам, я уверен, что Вы по своему великодушию примете его благосклонно. Так как знаете, что самый ценный дар, каким я располагаю, состоит в том, чтобы предоставить Вам возможность в кратчайшее время узнать все то, что я мог понять и усвоить за много лет с большими лишениями и опасностями.
В книге моей Вы не найдете ни цветистых рассуждений, ни пышных и красноречивых фраз, ни одного из тех внешних украшений, к каким прибегают авторы для придания наружного блеска своим сочинениям. Я хотел, чтобы моя книга или вовсе не имела никакого значения, или, если она его удостоится, то значение это происходило бы от внутренних ее достоинств: истины, положенной в ее основание, и разнообразия и важности предметов, составляющих ее содержание.
Я не хотел бы, однако, чтобы меня сочли за человека дерзкого по той причине, что я, принадлежа к низшему сословию государства и не обладая высоким саном, осмелился рассуждать и исследовать предметы, подлежащие ведению правительств и государей.
Подобно тому, как пейзажисты для того, чтобы изобразить вид гор и возвышенных мест, спускаются в долины, а для того, чтобы видеть долину, поднимаются в горы, – по той же причине для того, чтобы хорошо понять и оценить особенности народа, надобно быть государем, а чтобы знать государей – следует принадлежать к народу.
Примите же, Ваше Великолепие, скромное приношение мое настолько же радушно, насколько искренно я Вам его представляю. Если Вам будет угодно прочитать мою книгу со вниманием, то Вы заметите, что мной, когда я трудился над ней, руководило горячее желание, чтобы Вам удалось достигнуть той степени славы и величия, на какую Вы имеете право по своей высокой доблести и другим Вашим качествам. И если с высоты своего величия Ваше Великолепие обратит внимание на то, что находится внизу, то Вы увидите, насколько незаслуженно мне приходится в жизни страдать и быть жертвой суровой и несправедливой судьбы.
Глава 1
Каких видов бывает верховная власть, и каким образом она приобретается
Все гражданские общества в государственном смысле бывают или монархиями или республиками. Монархии делятся на наследственные, где многие годы правил род их правителя, или новые. Монархии, вновь возникающие, образуются или самостоятельно, как например Миланское герцогство при Франческо Сфорца, или входят как составная часть в наследственную монархию, уже существующую, когда правители ее увеличивают свои владения приобретением новых стран, как было, например, приобретено Испанским королем[2] Неаполитанское королевство. Страны, вновь приобретаемые, разделяются на такие, которые до присоединения управлялись своими государями, и такие, обитатели которых до этого присоединения были свободны. Приобретаются такие страны или силой оружия, собственного или наемного, или мирным путем при стечении особенно счастливых обстоятельств для правителя, иногда же благодаря его личным достоинствам, из-за которых соседние народы добровольно принимают его владычество.
Глава 2
Наследственные монархии
Я не стану здесь касаться республик, так как говорил о них уже подробно в другом сочинении[3]. Здесь я займусь только монархиями и, придерживаясь установленного мною разделения, выясню, каким образом могут управляться всякого рода монархии.
Так, я замечу, что в монархиях наследственных, подданные которых уже привыкли к династии своих правителей, монарху гораздо легче поддерживать власть, нежели в монархиях вновь возникающих: ему для этого достаточно только не выходить за пределы власти своих предшественников и сообразоваться с обстоятельствами. При таком образе действий правитель с самыми обыкновенными способностями сумеет всегда удержаться на троне. Для того чтобы он его лишился, необходима какая-либо неодолимая сила, предвидеть которую было положительно невозможно. Но даже и в этом исключительном случае всякая малейшая ошибка правителя неизбежно дает ему возможность без труда возвратить свое потерянное владычество.
Яркий пример этого в Италии представляет собой герцог Феррарский: если он устоял в 1484 году против нападения венецианцев, а в 1510-м – против папы Юлия, то единственно благодаря тому, что страна издавна привыкла к его династии. И действительно, наследственные монархи бывают уже потому обыкновенно любимы народом, что у них гораздо реже, чем у новых правителей, возникает повод или необходимость оскорблять своих подданных. Для такой любви достаточно, чтобы правитель не проявлял каких-нибудь чрезвычайных пороков, которые дали бы повод возненавидеть его, а давность и продолжительность династии заставляют забывать, как прошлые насильственные перевороты,