я подрабатывала в кафе, ночами зубрила лекции. И стала одной из самых успешных выпускниц, – на моём студенческом счету числилось несколько побед в конкурсах молодых практикантов.
Сейчас мне уже сорок пять. Время неумолимо. Большую половину своей жизни, четверть века, я отдала стоматологии.
В моей практике были самые разные случаи. Ежедневно приходилось сталкиваться с людской болью и облегчать ее, как Ангелина Евгеньевна. Ведь именно её яркий пример определил мою судьбу.
Хороший ли я мастер своего дела – решать моим пациентам. Многочисленные же дипломы и сертификаты – ничто по сравнению со словами благодарности избавленных от боли людей.
Может, я не спасаю жизни, как хирурги, но я дарю людям белоснежные улыбки, облегчение и здоровье. И, повернись время вспять, другой профессии я бы не выбрала!».
Перечитала.
Да, немного пафосно вышло. И суховато, пожалуй. Ну да ладно, пусть редакция сама подправит. В конце концов, я медик, а не писательница. Махнув рукой на свою литературную бездарность, отправила рассказ на указанную почту.
Затем в привычном ритме собралась на работу.
Когда выходила за дверь, ко мне со всего разбега на спину прыгнул шкода Барсик и жалобно завыл, словно предчувствуя какую-то беду. Видимо, котик просто до сих пор напуган с рассвета, когда я его разбудила своим криком после кошмарного сна.
Погладила встревоженного мохнатого питомца и решила не обращать внимания на кошачьи причуды.
В конце концов, это единственный друг стареющей одинокой женщины, грех на него сердиться.
– Ну-ну, малыш, маме пора на работу, – с трудом отодрав от себя котяру, намертво вцепившегося в меня, вышла из дома. Это так буднично звучит – просто вышла из дома. Если бы я знала в тот момент, насколько поворотным станет этот день в моей судьбе…
За рулем своей старенькой, но верной и незаменимой «Тойоты», без приключений добралась до клиники.
Привычная рутина накрыла прямо с порога: утренние церемонии беглых приветствий с коллегами, переодевание, ответ на несколько срочных звонков, а затем первый пациент. День не сулил ничего экстраординарного.
Да, это был обычный рабочий день, какие я пережила сотни за годы работы в клинике. После того, как моя ассистентка Любовь Ивановна, старая дева, часто ворчащая себе что-то неразборчивое под нос, но свои обязанности выполняющая безукоризненно, подготовила инструменты и рабочее место, начался прием.
В кабинет вошёл тучный мужчина средних лет. Он жаловался на боль в зубе. Был сильно взволнован и немного напуган, но старался сохранять спокойствие.
Я провела осмотр ротовой полости:
– У вас кариес.
– Да? То есть нерв удалять не будем?
– Нет, – покачала головой я, – кариес поверхностный. Даже обезболивать не вижу смысла.
– Нет-нет! Вы что, обязательно укольчик. Я без него стану нервничать и… и могу вас толкнуть, вы проткнёте мне десну насквозь, я залью тут всё своей кровью и потом придётся зашивать, и дела судебные…
Понятно.