инчи – все равно что возвращаться домой.
Бинчи – великий рассказчик в лучших ирландских традициях… Она пишет от чистого сердца.
В книгах Бинчи в типично кельтской манере сочетаются теплота и мужество…
Дорогому, замечательному Гордону,
такому доброму и отзывчивому человеку,
что даже на фоне героев этой книги он выделялся бы.
Благодарю тебя, Гордон, от всего сердца
Глава 1
Похоже, первым пожар в заливе увидел Андреас. Он недоверчиво покачал головой, всматриваясь в даль: не может быть такого, только не здесь, в Айя-Анне, только не на маленькой красно-белой «Ольге», переправлявшей сюда туристов. Только не с Маносом, этим упрямым дураком Маносом, которого он знал с детства. Дым и пламя на «Ольге» – это сон, игра света и тени, не иначе.
Верно, переутомился.
Некоторые из деревенских старожилов утверждали, что им все мерещится. Одни грешили на жаркий день, другие – на пару бутылок раки, выпитых накануне вечером. Но Андреас лег рано, а в его таверне на склоне холма не подавали раки, не устраивали песен и танцев.
Андреас поднял ладонь, чтобы защитить глаза, и тут же увидел проплывающее над головой облако. Небо было уже не таким ясным. Должно быть, он действительно ошибся насчет «дыма». Но теперь ему нужно собраться и заняться рестораном. Посетители после подъема на холм не захотят отобедать у чокнутого, спятившего на жаре человека, которому причудились катастрофы в мирной греческой деревне.
При помощи маленьких зажимов он продолжил крепить красные и зеленые пластиковые скатерти к длинным деревянным столам на террасе своей таверны. День предстоял жаркий, к обеду терраса будет набита людьми. Андреас старательно написал меню на доске, хотя частенько спрашивал сам себя, зачем так делать, – изо дня в день еда в таверне не менялась. Но посетителям нравилось рукописное меню, как нравилась и надпись «Добро пожаловать», повторенная на шести языках.
Еда здесь не была какой-то особенной. Все то же самое предлагали гостям и в десятках других таверн: сувлаки[1], шашлык из баранины (вообще-то, из козлятины, но посетители представляли, что это баранина); мусака, теплая и клейкая, выложенная на большое блюдо для пирога; объемные миски салата; соленый сыр фета, нарезанный кубиками, и сочные алые помидоры. На рыбной стойке барбуни и барабульки, соседствуя со стейками из рыбы-меча, ждали, пока не окажутся на гриле. В холодильнике хранились большие стальные подносы с десертами: катаифи и пахлавой из орехов, меда и сдобы, а в чиллере – рецина и прочие местные вина. Зачем еще приезжать в Грецию, как не за всем этим? Люди стекались сюда со всего мира, ведь им нравилось то, что могли предложить Андреас и множество таких же заведений.
Андреас с первого взгляда определял национальность любого туриста Айя-Анны, он умел поприветствовать их на любом языке. Долгие годы изучения особенностей походки и языка тела превратили это в своеобразную игру.
Так, англичане, например, не любили, когда им подсовывали немецкое меню вместо английского, а канадцы не хотели, чтобы их приняли за американцев. Итальянцам не улыбалось французское «бонжур», а соотечественников Андреаса, этих важных столичных шишек, нельзя было путать с заграничными туристами. Андреас научился сначала внимательно разглядывать людей и только потом говорить.
И когда он увидел на тропе первых сегодняшних посетителей, этот навык сработал автоматически.
Вот появился тихий мужчина в шортах, популярных только в Америке, подчеркивающих все недостатки тела, но только не зад или ноги. Шел один, пока не остановился, чтобы рассмотреть пожар в бинокль.
Вот красивая молодая немка, высокая и загорелая, с волосами, то ли выгоревшими на солнце, то ли высветленными в очень дорогом салоне. Она стояла молча, недоверчиво глядя на оранжево-алые языки пламени, лижущие лодку в заливе Айя-Анны.
Вот парень лет двадцати, беспокойный и субтильный на вид англичанин, в очках, которые он постоянно снимал и протирал. На лодку он смотрел не отрываясь, в ужасе открыв рот.
Пара, тоже около двадцати, явно вымотанная восхождением на вершину холма, – шотландцы или ирландцы, подумал Андреас, не до конца разобравший их акцент. В молодом человеке заметна была некая развязность, будто он всеми силами показывал воображаемой публике, что для него это пустячная прогулка.
В свою очередь гости увидели перед собой высокого, сутуловатого мужчину с седой головой и густыми бровями.
– Мы плавали вчера на той яхте. – Одна из девушек в шоке прижала руку ко рту. – О боже, это могли быть мы!
– Ну, это все же не мы, так зачем зря болтать, – твердо произнес ее парень, с пренебрежением глядя на зашнурованные ботинки Андреаса.
И тут в заливе внизу послышался взрыв, и Андреас наконец осознал, что все взаправду. На яхте произошел пожар. Это никакая не игра света. И раз остальные тоже увидели