Капитан Сизов, мужчина под пятьдесят лет, с широким, открытым лицом; по-спортивному подтянутый, в штатском сером костюме, привычно открыл дверцу и по-молодецки проворно выпрыгнул из кабины автомобиля. Из кузова, натужно отдуваясь, потянулся младший сержант Бытин и легко выпорхнула корреспондент областной газеты Аня Точилина. Вся троица являла собой представителей закона и общественного порядка, прибывших на место происшествия. Правда Аня, молодая, симпатичная девушка с короткой причёской и карими глазами, в которых светились яркие искорки любопытства, в штате милиции не состояла. Однако как представитель прессы, прикомандированная освещать доблестные деяния местных внутренних органов, настолько увлеклась, что давно уже стала негласным помощником старшего следователя УГРО, капитана Сизова Гордея Никодимовича.
Поправив ремешок фотоаппарата, переложив в правую руку блокнот, Аня оглянулась… Сходка непоседливых пенсионеров на миг умолкла и дружно уставилась в сторону приехавших. К ним уже спешил рослый мужчина в белом халате.
– Ждём Вашей помощи! – подавая руку, заторопился он, но успел представиться: – Врач Грубов…
– Следователь Сизов… – не торопясь отрекомендовался Гордей и мягко попросил: – Обрисуйте, пожалуйста, ситуацию коротко, если можно…
Возле них уже пристроилась Аня, приготовившись писать, а рядом застыл в полном внимании, краснея пухлыми щеками, толстяк-коротышка Бытин.
– Мы бы сами справились, – неестественно для своих размеров засмущался Грубов. – Помощники у меня крепкие, – указал он на баскетбольного роста санитаров, беспечно беседующих возле “Скорой”. – Но к неадекватному, агрессивному поведению больного добавилось оружие!…
Сизов слушал врача психиатрической больницы, привычно отделял важное от второстепенного и уже набрасывал план предстоящих действий. Картина то ли происшествия, то ли преступления вырисовывалась неординарная.
Ким Ваганович Задия, помощник мэра города Бургорода, областного центра, расположенного на юге средней полосы России в зоне деятельности РОВД, представленного на данный момент Сизовым, неожиданно для всех (прежде всего для его жены, украинки с турецким прошлым, Пульхерии Прокловны) – сошёл с ума!
Сошествие произошло в момент не предвещающий ничего плохого, скорее, наоборот. Ким Ваганович (о чём клятвенно заверяла потом Пульхерия Прокловна) с утра был весел и намеревался с пользой для души и здоровья провести выходной летний день в своём загородном особнячке. С раннего утра в обширном, пахнущем саду, у просторного бассейна суетилась возбуждённая прислуга, готовился мангал для шашлыков, накрывался обильными разносолами стол…
Лёгкая озабоченность у видного чиновника мелькнула, когда сторож-вахтёр Васька сообщил, что к хозяину прибыл и просит аудиенции Нил Сироткин, молодой, но уже известный в Бургороде бизнесмен, партнёр по охоте. “С чего бы это он явился? – порхнула мысль у Кима Вагановича. – Вчера всё обсудили, детали уточнили…”
– Проси наверх, в кабинет, – кивнул Ваське.
Скрывая подспудное раздражение, Задия нахмурил свой узкий, но высокий с залысинами лоб и шмыгнул горбатеньким носом. Затем поправил сползающие с округлого живота спортивные брюки, запахнул махровый халат и засеменил к лестнице, гулко хлопая шлёпанцами.
Вскоре появился и гость, сухощавый молодой мужчина с озабоченным лицом, в чёрном костюме и белой рубашке с красным галстуком. Обеими руками придерживая кожаный портфель, он косо оглядел помещение, ещё раз кивнул настороженному Ваське и проворно, через ступеньку, зашагал по лестнице.
На некоторое время в доме установилась тишина, прерываемая звуками, доносящимися со стороны сада. Вахтёр Васька вышел на крыльцо и с лёгким выделением слюны и мягким урчанием в районе живота стал созерцать за столовыми приготовлениями. Раздавшиеся крики заставили его вздрогнуть и сжаться, как от удара. В неистовом, срывающемся на фальцет крике, он не сразу узнал голос Кима Вагановича.
– Козёл! Баран! Да я вас всех.... Меня, сволочи, кинуть, как последнего… Да…
Дальше что-то стукнуло, послышался звон разбивающегося стекла. Васька затравленно оглянулся, соображая, что предпринимать: то ли оставаться на месте, то ли звать хозяйку, то ли войти в дом самому. Пока он думал, раздался… выстрел! После чего события приняли оборот с оттенком детективной и медицинской ненормальности. На выстрел Пульхерия Прокловна, руководившая застольными хлопотами, среагировала самостоятельно и вместе с дворником Степаном, поваром Антониной и разнорабочей ( в данный момент официанткой) Фаиной кинулись к дому. Видя, что Васька только шевелит губами, таращит глаза и беззвучно указывает на верхний этаж, они торопливо вошли в дом.
Кимушка? – обомлела Пульхерия.
Её муж энергично и решительно ходил босиком в расстёгнутом халате по просторной прихожей, лохматил на затылке остатки реденьких волос, свирепо вращал глазами, махал с отмашкой правой рукой и дышал, как загнанный мерин после скачек. При этом успевал мотать по горизонтали головой, словно отбиваясь от слепней, и извергать изо рта шипящие и свистящие звуки. Возле окна стояла