>
Полина мало общалась с Юлей. В редких телефонных беседах она всегда жаловалась на свои проблемы, на то, что вечно не хватает денег, что в доме протекает крыша, прохудился пол и другие мелкие неприятности, никогда не интересуясь делами сестры. Но предпринимать какие-то шаги не собиралась. Родителей у девушек не было, они погибли, когда те были совсем маленькие, возрастом около трех лет. Папа с мамой отправились на машине к морю и разбились, сорвавшись с обрыва. Искореженный автомобиль и разбитые тела нашли только спустя несколько дней. Девочки остались сиротами. Воспитанием близнецов нехотя занялась бабушка, мамина мама. Хотя девочки были абсолютно одинаковые, Алевтина Юрьевна почему-то особо выделяла Полину, всегда отмечая, какая она красивая и милая девочка, а Юлю называла неряхой и страшной эгоисткой, поэтому никаких сожалений девушка не испытывала, уезжая пять лет назад на учебу в столицу. С сестрой она созванивалась примерно раз в месяц, узнавая скупые новости. Сама же Полина ей позвонила только однажды, чтобы сообщить о смерти бабушки. Это случилось два года назад. Старушка долго болела и все последние дни провела в больнице. Юля не знала, навещала ли сестра родственницу, и приехала уже в день похорон, чтобы коснуться кончиками пальцев деревянной крышки гроба и прошептать мысленно последнее прощай той женщине, которая никогда не любила её. Все оставшиеся месяцы её сестра звонила только с просьбой выслать денег для оплаты ремонта родового дома или коммунальных услуг, не желая нигде работать и обеспечивать свое существование. После школы, правда, Поля пыталась устроиться официанткой, но ей быстро наскучило это занятие, поскольку труд этот оказался тяжелым – приходилось бегать всю ночь напролёт, и ноги к утру ужасно уставали, да и зарплата была невелика, а чаевых порой не хватало на все девичьи желания. Пока была жива бабушка, она разрешала своей любимой внучке бездельничать и содержала её полностью на свою немаленькую пенсию. В прошлом старушка работала в милиции и потому получала намного больше, чем её сверстницы, что позволяло заботиться о внучке, даже когда та стала совершеннолетней. Алевтина Юрьевна и дом завещала исключительно одной внучке, конечно же той, которую любила, совершенно не подумав о Юле и будто бы вообще вычеркнув её из своей памяти.
Краснодар встретил солнцем. Этот горячий Южный город еще не был готов к осени. У деревьев лишь слегка пожелтели кончики листьев, еще вовсю цвели цветы, люди были одеты совершенно по-летнему. Юля взяла свою сумку и вышла на улицу. Едва она оказалась за пределами вокзала, как тут же оказалась атакована улыбчивыми таксистами, начавшими наперебой зазывать её в свои машины. Отрицательно покачав головой и всё так же улыбаясь, девушка направилась на знакомую с детства троллейбусную остановку, рассчитывая полюбоваться старыми улочками родного города сквозь мутные стекла. После шумной суеты столичной жизни она была рада окунуться в эту неспешную атмосферу юга.
До станицы, где был дом Полины, еще предстояло добраться. Найдя в специальном мобильном приложении попутчика, Юля договорилась встретиться с ним вечером, а пока с удовольствием вышла на центральную улицу и пешком, закинув рюкзак за плечи, направилась на прогулку, улыбаясь при виде памятных мест. Она и не помнила, как прекрасен этот город, пока не вернулась в него. Всё здесь была знакомо раньше до последнего камня, однако за последние годы появилось очень много новых больших домов, которые будто притесняли старые, построенные еще до революции красивые дворцы и неказистые домишки.
Время до вечера пролетело совершенно незаметно.
И вот уже девушка сидит в машине и смотрит в окно на проплывающие мимо деревья и сухую серую дорогу. На подступах к станице всегда были огромные виноградники, и сейчас на них тяжелыми кистями свисали чёрные, будто большие бусины виноградины. Во рту даже разлился аромат этой вкусной ягоды. «Ничего, приеду и сразу же наемся!» – подумала Юля, вспоминая, что в огороде позади дома всегда было несколько лоз самого распространенного сорта, всегда обильно плодоносящих как раз в это время года.
Полина знала о приезде сестры, однако даже не вышла за ворота чтобы встретить её. Юля нащупала крючок, просунув руку сквозь небольшое отверстие, открыла дверь и вошла в свой старенький дворик, где провела детство. Ничего здесь почти с того момента не изменилось – тот же старый забор, те же качели, которые сделал ещё папа, даже бочка для дождевой воды все также стояла на углу сарая.
– Полина! – крикнула Юля, стуча в дверь. – Я приехала!
В доме послышался какой-то шорох, а через некоторое время на пороге появилась сестра. В первый момент девушка даже не узнала её, настолько изменилась близняшка. Сейчас это была отекшая, с немытыми сальными волосами, собранными в какой-то нелепой пучок на макушке, с растрескавшимися губами женщина. Одета она была в растянутую майку, старые мужские шорты, которые, видимо, остались ещё от папы, в тапки на босу ногу, намного больше нужного размера. И апофеозом был большущий живот, торчавший вперёд как корма корабля.
– Ты беременна? – ахнула Юля, от неожиданности прижав руку к сердцу.
– Да, как видишь, – скривилась сестра и приглашающе махнула рукой, поворачиваясь и скрываясь в доме.
– Замуж вышла?